Мы — странные существа. Больше всего е боимся боли, но при этом раз за разом повторяем те же действия, чтобы чувствовать эту боль и при этом наслаждаемся приятными воспоминаниями, которых на самом деле было гораздо меньше. Но от этого они так ценны.
10
— Рассказывай.
— Что рассказывать, Лер? — Поправляю подушку и ложусь на кровать, накрываясь пледом. Хотя в ее квартире тепло и уютно, но одиночество скрадывает эти плюсы.
— Как новая работа?
— Ну как, — я тяну долгое “м”, решая, что из всего ей надо знать, а что нет. — Мне все нравится. Мой начальник знает, в чем я сильна и именно это направление я и изучаю, собирая информацию у конкурентов.
— Хороший у тебя начальник. — Слышу, как ее голос улыбается, и от этого улыбаюсь сама.
— Ничего особенного, если что-то не так, злится, как и все остальные.
— Злится, да, — делает паузу, давая моим мыслям пофантазировать. — Но не увольняет ведь?
— Не увольняет, хотя еще немного и он решиться на это.
В коридоре раздается мелодичный звонок, который прерывает мой смех.
— К тебе гости? — подруга тоже слышала и узнала мелодию, которую сама же установила.
— Не знаю, я никого не жду.
Скидываю плед и поднимаюсь.
— Иди, посмотри, кто там. Может мужчина?
— Надеюсь, нет, потому что мой гормональный фон в эти дни крайне не стабилен в их отношении. Сегодня я кричала на начальника. Это нормально?
Шоркая меховыми тапками по ламинату, иду в сторону источника нарушения нашего разговора.
— В твоем состоянии — вполне, — смеется подруга в ответ. — Надеюсь, это не курьер с расчетным.
— Сплюнь лучше. Если Никифоров меня уволит, то я не знаю, что сделаю. Например, угоню его новую машину и спущу ее с моста в реку. Можно даже позвать Бондарчука, пусть снимет Титаник-2.
— Давай уже, угонщица, смотри быстрей. Даже мне интересно стало.
Поднимаю крышку и смотрю в глазок. Зажмуриваюсь и дергаюсь.
— Ну что? Кто там? — Слышу в трубку телефона голос подруги. Выдыхаю и подпрыгиваю от повторяющегося нетерпеливого звонка. — Алис, ну что там?
— Это пицца. — говорю полушепотом, чтобы тот, кто за дверью не услышал. — Я забыла, что заказала.
Еще один звонок.
— Так почему не открываешь? Он мне звонок сломает.
— Все, открываю, пока, целую.
Пытаюсь быть естественной, но это очень плохо получается и я быстро сбрасываю подругу, давая себе обещание потом ей написать. Потому что, если она узнает, что это Никифоров, то сама вызовет полицию.
Он в своей манере нажимает очередной раз на звонок так, что тот без умолку монотонно долбит мне в уши. И, если я не открою, то кто-то из соседей вызовет наряд.
Его напористость берет верх нам моим игнорированием и я щелкаю ключом, открывая дверь. Наверное, поднял архивы с моим прошлым. Узнал, что я не была беременна, зато потеряла отца.
Выглядываю в дверной проем, показывая, что пропускать его дальше я не намерена. В руках он держит какую-то сумку, похожую на ту, в которой обычно носят ноутбуки. Еще, что ли, один принес. Прям хочет мне серверную сделать, что ли?
— Можно зайти? — Легкий кивок головой за мою дверь.
— Это обязательно?
— Гостеприимство так и не стало твоей сильной стороной.
Усмехается, окуная нас обоих в прошлое. Больнее от того, что, если он помнит это, то остальное и подавно.
— Ты в черном списке, так что радуйся тому, что тебе открыли дверь вообще.
Глубокий вздох в ответ. Он чувствует мои слова. И делает вид, что понимает меня, как никто, но ничего не вернуть. Да, Оскар зря ему не дали два года назад.
— Ты быстро ушла, я не успел отдать тебе зарядное от ноутбука и мышку. Они были у меня в машине. Без них ты долго не протянешь. — Протягивает мне темно-серую сумку, и мне приходится открыть дверь шире, чтобы выйти из укрытия и забрать ее.
— Спасибо, мог прислать с водителем.
Пожимаю плечами, забирая вещь. Он не сделал ничего сверхвыдающегося.
Марк делает шаг в сторону двери и раньше, чем я успеваю сообразить, уже закрывает за нами дверь, замыкая в четырех стенах коридора.
— Кофе, я так понимаю, меня не угостят тут?
— Ты правильно понимаешь, поэтому зря заходил. Можешь идти.
— Я уйду, просто хочу, чтоб ты знала — я тебя не уволю. Ты меня устраиваешь, как сотрудник и то, как ты выполняешь свою часть работы, мне нравится. На некоторые моменты я смогу закрыть глаза.
— А на какие моменты не сможешь?
— Если перестанешь делать свою часть работы. Это не устроит, — он смотрит на часы и поднимает на меня глаза. — Алис, я ничего не знал, честно. И тогда в кафе, когда передавал привет твоему отцу, я не хотел тебя задеть и сделать больно.
Я отворачиваюсь и ставлю сумку на полку. И я могла бы сейчас пустить слезу и уткнуться ему в грудь. И почему-то мне кажется, что он бы не оттолкнул меня.
— Мне не нужны твоя жалость и поддержка сейчас. — Разворачиваюсь и смотрю на него. — Год назад помощь нужна была. Сейчас нет. Так что можешь не тратить энергию.
— Почему ты сказала, что это из-за меня?