Мы оседлаем бурю

– Он говорит? – Танака сложил руки на груди. – Мико, власть не получить, позволяя другим использовать тебя ради их выгоды. Слушай, может, все это только нам на пользу. Если мы ударим сейчас, когда античилтейские настроения как никогда сильны, то используем замужество, которое он для тебя планирует, против него.

– Танака, я…

– Не только Рою – Растену и Като тоже не терпится действовать. Их воротит от того, что приходится кланяться и расшаркиваться перед сидящим на троне узурпатором.

Он начал расхаживать взад-вперед, и в его ярких глазах играл свет.

Глядя на него, я постаралась подавить сжимающийся в животе узел страха.

– Если мы хотим, чтобы дело выгорело, то должны быть умнее императора. Даже умнее матушки. Я знаю, что тебе надоело сидеть сложа руки, но ты можешь мне довериться?

– Конечно, могу. Но сердца покоряются сражениями, Мико, а не… не тайными заговорами. Война с Чилтеем…

– Позволь мне встретиться с послом, – сказала я самым сладким голоском, который всегда успокаивал его в детстве. – Возможно, есть еще какой-то путь, которого мы не увидели. Прибытие герцога Бахайна может все изменить. – Я заметила, как Эдо за спиной Танаки поморщился, и постаралась не повторить его гримасу. По правде говоря, при мысли о том, что я потеряю Эдо, причем в такой момент, у меня все внутри переворачивалось. – Как бы то ни было, мы найдем способ вернуть Алый трон семье Отако и будем справедливо править бок о бок. Но этого не случится, если мы оба погибнем.

– И этого не случится, если мы просто поменяем одну тюрьму на другую.

В поисках поддержки я посмотрела на Эдо.

– Мико права, Тана, – сказал он. – Союзники нам пригодятся. Я поговорю с отцом, как только он приедет, и если повезет, успею до того, как он склонится перед его величеством.

Танака провел рукой по выбившимся из узла на макушке темным волосам.

– Мико встретится с чилтейским послом, а ты – с отцом. А мне что делать? Просто сидеть сложа руки? Может, заняться вышивкой, как отвергнутая женщина? – Эдо встал и прикоснулся к руке Танаки, и мой брат-близнец сдулся, как проколотый кузнечный мех, его плечи опали. – Ох, Мико, уходи, – сказал он. – Я-то тебе доверяю, а ты не доверишь мне даже нитку с иголкой.

Угнездившийся внутри страх не желал рассасываться. Даже не давал мне вдохнуть полной грудью. В этой комнате я чувствовала себя как в капкане, она была слишком тесной, мне не хватало воздуха, хотелось протянуть руки, пока они не наткнутся на невидимые стены.

– Ты же знаешь, что это неправда. Мы сделаем это вместе, но думаю, что это лучший путь, самый безопасный путь добиться цели. – Я шагнула к двери. – А теперь мне нужно переодеться, пока эта рубашка не прилипла ко мне навечно. И если я не потороплюсь, то упущу шанс сегодня же увидеться с послом. – Я натужно улыбнулась Танаке, но ни он, ни Эдо не ответили, и когда я ушла, они находились в той же позе, как и в самом начале – почти вплотную друг к другу. Оба, казалось, не замечали, что их руки соприкасаются. И что ни меня, ни Чичи больше нет в комнате.

* * *

Чилтейский посол Люсиус Ридус после обеденной трапезы всегда гулял в саду, якобы ради пользы для здоровья. Он любил пространно разглагольствовать о рекомендациях своего лекаря, но я подозревала, что он выбрал сад как тихое местечко, где никто не подслушает его разговоры. Я целый месяц выгуливала Чичи неподалеку в разное время дня, прежде чем решилась на разговор.

Несмотря на липкую летнюю жару, он, как обычно, был в саду, и я отпустила Чичи бежать вперед на запах. Она помчалась вдоль цветочной клумбы, и поникшие головки цветов подскакивали, когда она пробегала мимо, а впереди уже маячила нескладная фигура чилтейского посла.

Я сгорала от нетерпения, но шла молча и медленно, стараясь не показывать интереса к единственному человеку, прогуливающемуся в том же саду в то же время. Он выказывал столь же мало интереса ко мне, ни разу не обернувшись, хотя наверняка слышал, как я позвала Чичи, когда она попыталась свернуть в сад камней. Я благоразумно свернула под плакучую иву, слегка затянув свою охоту, так что любой наблюдатель решил бы, будто я удаляюсь от посла и лишь случайно наткнулась на него, когда наши пути пересеклись на другой стороне тихого пруда.

Я слегка поклонилась белокожему и белокурому послу с вечной улыбкой на лице, как всегда одетому в белую мантию, подобающую его рангу. При виде меня его улыбка стала еще шире, а мой поклон он встретил аналогичным, низким и весьма изящным для человека, которому приходится лавировать между двумя мирами.

– Ваше высочество, – громко и радостно произнес он. – И ваша сторожевая собака. – Он протянул руку к Чичи, и та помахала хвостом, хотя и не подошла ближе. Посол рассмеялся. – Славная девочка.

– О ком из нас вы говорите, посол? – откликнулась я, приноравливаясь к ритму его шагов.

– Эту тайну я оставлю при себе, ваше высочество, – дерзко подмигнул он.

Мои щеки вспыхнули, но я не отвернулась. Я, как-никак, принцесса Кисианской империи, а не какая-нибудь горничная.