«Мы одной крови». Десант из будущего

Встретить так и не встретили. На КПП Женька поздоровался с комендантскими — видимо, вздрючили парней, откровенно пришибленными выглядели. Миновав внутреннюю дверь, рядовой Земляков оказался во дворе и остолбенел. Плац в/ч 04721, и раньше-то не слишком просторный, было не узнать: прямо за воротами стоял БТР с неприятно низко направленной тридцатимиллиметровой пушкой, за бронежелезякой виднелась еще одна армейская машина с какими-то электронными фиговинами на крыше кунга — рядом возились озабоченные личности в полевом камуфляже. Судя по лексикону, личности были контрактниками, сполна и профессионально познавшими тяжести и лишения армейской службы. На броне БТРа тоже сидел крепкий деятель в бронежилете и разгрузке, надетых прямо на камуфляжную футболку, с автоматом на коленях. Навороченный автоматчик с подозрением уставился на Женьку.

Однако. Четыре дня всего-то прошло. Нашли место и время ученья устраивать, да еще с этакими мордоворотами. Женька вынул из кармана окуляры, выправил погнувшуюся дужку, водрузил оптический прибор на нос и принялся вдумчиво оценивать бронепришельца. Личность с автоматом намек поняла, заерзала и принялась разговаривать с кем-то во чреве бэтээра.

Электронного ключа у Женьки не было, пришлось жать кнопку вызова и ждать у двери, когда отопрут. Здоровяк с БТРа поглядывал, что было неприятно. По-хозяйски себя ведет, блокпост ему здесь, что ли? Наконец, дверь отперли — лейтенант Юра Коршунов из расчетной группы:

— Извини, я, можно сказать, один на хозяйстве. С возвращением. Как оно?

— Да терпимо. А где народ?

— Все в разгоне. Мы вторые сутки на ушах стоим. Я твое прибытие засек и сразу Варшавину отзвонился. Он приказал, как до связи доберешься, так сразу ему на мобильный пробиваться, сообщить детали.

Женька в некоторой растерянности взял ключ, прошел к себе. Сгрузил пыльную форму, поменял майку на приличную футболку, и, прихватив донесения от Попутного и Коваленко, пошел в Расчетную группу. Коршунов подвинул телефон:

— Экий ты аутентичный. Хоть бы прохоря стянул, жарища же.

— У вас кондиционер. Да и привык я.

Варшавин ответил не сразу. Судя по голосу, начальник был сильно занят:

— Цел, Земляков? Давай суть в двух словах. Подъеду, изложишь развернуто.

Женька передал суть.

— Значит, кроме самолета, ничего? — Варшавин вздохнул. — Диктуй, что вам нужно, оборудование организуем. С Филиковым сейчас свяжусь, обратные координаты Прыжка начнут готовить. Ты передохни, я подъеду как смогу.

Женька положил трубку, в замешательстве поскреб макушку — там обнаружился карельский песок.

— Слушай, а что у вас тут происходит?

— Так, похоже, этот самый… северный зверек. Крупный такой… Как в Бремене и Гибралтаре та фигня произошла, так нас в пять минут на казарменное положение перевели.

— Стоп. А что там в Бремене и Гибралтаре?

— Ну да, вы же как раз ушли. Там крупные техногенные катастрофы. Ты в Сети или по телевизору глянь. По ТВ непрерывно прямое включение идет. Еще в Аргентине форс-мажор, но там пожиже. Говорят, «рекордная геомагнитная активность».

— А у нас-то что? — с ужасом прошептал Женька.

— Пока спокойно. В Царицыно стеклянная крыша рухнула, но там, может, и просто строители схалтурили.

— Понятно. А Отдел, значит, прямым боком к этой «геомагнитности»?

Коршунов взял салфетку и принялся тщательно протирать экран монитора:

— Тут официально пока ничего не объявлено. Но если рассуждать строго логически… Кстати, у нас тут сотовая связь заблокирована. Если тебе домой или Ирише позвонить, то санкция нужна. Ты уж извини…

— Потерплю. Кофе-то выпить можно? Или тоже санкция нужна?

— Нет, сортир и пищеблок пока в свободном доступе.

Включать комп и смотреть, что там сотворилось в однополярном геомагнитном мире, желания не было. Предчувствия… Что-то крутилось, мучило в последние дни перед командировкой. Правду говорят, Прыжки интуицию обостряют. Вообще-то, Ирка тоже что-то такое чувствовала… «Активность», мать их… Вообще хорошо, что сейчас звонить нельзя — учует Ирина Кирилловна, разревется мигом…

Женька прошелся по такому знакомому коридору: и здесь что-то изменилось. Запахи другие, почему-то парфюмом несет, от лестницы, из подвала грюканье — в оружейке у Сергеича кто-то трудится. Крупнокалиберное что-то приперли? Из пищеблока пахнуло хорошим кофе — Женька сунулся в дверь, замер…

За столом сидел немец. В смысле не фашист, а вполне современный колбасник. Oberleutnant[41] в повседневной форме бундесвера, с модными очками на носу. Воспитанно прихлебывал из знакомой кружки с изображением старинных замковых развалин и просматривал графики, аккуратно подшитые в пластиковую папку.

Женька как-то мигом почувствовал пустоту под локтем. ТТ, дважды «прыгавший», железка еще та, но…

Оберлейтенант поднял глаза, моргнул. Видимо, вид у рядового Землякова был странный, потому что колбасник осторожно поставил кружку, поднялся и представился:

— Отто Хольт. Оберлейтенант, прикомандирофан из исследовательского центра «Грасберг-3».

Немец ткнул пальцем в гостевой бейджик на своем кителе.