Мы обнимем смерть

– У меня есть для тебя поручение. Вообще-то, даже два. Похоже, кисианцы с южного берега реки решили идти на Мейлян и отбить город.

Сетт вздернул голову.

– Что-что? Откуда ты знаешь?

– Неважно, откуда я знаю, хотя это ты должен был мне сообщить, ведь ты все это время просидел в столице, ничего не делая.

Сетт открыл рот, но тут же снова закрыл. Слабый солнечный свет, заливающий половину его лица, не сделал его выражение менее суровым.

– Мейлян мы не удержим, – продолжил Гидеон. – А даже если и удержали бы, в этом нет смысла. Пока что река служит границей, и мы просто зря потеряем время, защищая что-либо на южном берегу. Мы построим новую столицу и сожжем старую.

После секунды напряженной тишины я переспросила:

– Сожжем?

– Да. Другого выхода нет. Удержать город мы не сможем, но если отдадим его, они объявят о грандиозной победе над левантийцами. Если ты уедешь завтра, времени хватит, чтобы эвакуировать людей, спасти их от трусливого кисианского принца, который предпочтет спалить собственный город, лишь бы не встречаться с левантийцами на поле боя.

Я не сразу поняла, к чему он клонит.

– Погоди-ка, мы сделаем вид, что это кисианцы сожгли собственный город, а мы войдем туда для спасения людей?

– Никакого притворства. С тобой пойдут два кисианских батальона. Они и устроят поджоги, будут действовать методично, начиная с дальних кварталов, чтобы людям хватило времени уйти. На поясах солдат будут эмблемы Ц’ая, а сжигая город, они будут говорить, что делают это во имя мальчишки-императора, в то время как левантийцы и кисианцы с эмблемами Бахайна будут помогать жителям от имени нового императора.

Я достаточно давно была капитаном левантийцев, чтобы восхититься его прагматизмом, достаточно долго боролась с темпачи, чтобы возненавидеть города вместе с их жителями, но переместить столько… Столько детей и стариков, которые не могут бежать самостоятельно.

– Это же… – Я сжала кулаки, но не сумела овладеть голосом. – Много людей пострадает. Погибнет. Их дома будут разрушены. Весь образ жизни.

Гидеон поднял брови, и, встретившись с ним взглядом, я поняла, что он знает. Люди умрут. Их история будет уничтожена. Тысячи и тысячи людей останутся без крова. Но это не имеет значения. Для него не имеет.

Я подняла кулаки.

– Со всем уважением, гуртовщик…

– Со всем уважением, мне что, нужно найти нового капитана?

Я не могла отвести взгляд, не капитулировав, но играть в гляделки с Гидеоном – все равно что со змеей. Он держался твердо, и его пронизывающий взгляд теснил меня назад, хотя сам он не двигался, а я слишком хорошо понимала, что мой отказ означает смещение с должности, и трусливо посмотрела на Сетта. По его лицу ничего нельзя было прочитать.

– Надеюсь, я могу доверить это дело тебе и Сетту, – сказал Гидеон. – Хотя ты, Дишива, не поедешь в город. У меня для тебя другое задание.

Я подняла подбородок.

– Да, ваше величество?

– Недавние дезертиры, – сказал он. – Они ушли не на север. Не домой. Устроили лагерь где-то в болотах на полпути к Мейляну, в стороне от дороги, и собираются напасть.

– На нас?!

– Да. Не знаю, что творится у них в головах. Может, отголоски той болезни последовали за нами с равнин, но я не позволю рухнуть всем моим планам из-за горстки потерявших стыд левантийцев.

Я нервно сглотнула, но страх сковал горло, словно сжимающийся кулак.

– Ты должна разобраться с мятежом, прежде чем что-то случится. Возьми десяток Клинков, найди тот лагерь и положи этому конец.

Я помолчала, собираясь с мыслями, а потом сказала:

– Где-то по пути в Мейлян – это очень расплывчато. Они могут быть где угодно.

– Что верно, то верно, но ты вряд ли растеряла навыки следопыта за такой короткий срок.

Он произнес это почти ласково, но гнев сковал его челюсть и прочертил морщины вокруг глаз. Гидеон задержал на мне взгляд, а потом начал расхаживать по комнате, и слабые лучи света подчеркивали золотые нити его мантии.

– Понимаю, задание не из приятных, Дишива, но это должен сделать тот, кому я доверяю, а список доверенных людей быстро сокращается. Не знаю, почему наши люди поменяли точку зрения, но уверен, что тебя эта зараза не поразит.

– Я всегда буду верным Клинком левантийцев.

– Я это знаю, – сказал он и снова остановился передо мной. – Я знаю, что ты изо всех сил постараешься найти лагерь дезертиров и искоренить мятеж, прежде чем дела примут дурной оборот. Отправляйся завтра на заре.

– А как же три дня, оставшиеся до твоей женитьбы?

– Меня будут охранять оставшиеся Клинки. А когда ты выполнишь задание, ни у кого не будет причин желать мне смерти.

Я не совсем поняла, что он имеет в виду, но меня уже переполняли другие мысли. Он просил меня убить своих же сородичей. Левантийцы и раньше воевали друг с другом, гурт против гурта, когда нельзя было смириться с нарушением границ, но это происходило очень редко и только после многолетних оскорблений. Я могла понять, если кто-то решил дезертировать и уехать домой, но они предпочли остаться здесь и плели заговор против нас, а это уже выглядело бессмыслицей.