Мы не твои. Том2

И если даже она сейчас скажет, что любит меня как друга, как брата, но её сердце отдано другому, этому проклятому и везучему викингу, я все равно буду счастлив. Потому что счастлива она.

- Ильяс…

Не хочется говорить, хочется еще помолчать. Продлить эти мгновения.

Но я понимаю, что времени у нас не так много, что скоро может вернуться Слава, что мне нужно еще раз познакомиться с Ником, рассказать, что я его отец – если Надя разрешит сделать это сейчас.

Нужно, наверное, поспешить начать разговор.

Но я молчу, только снова поднимаю её за подбородок, чтобы прижаться к губам.

А вообще… если и стоит о чём-то говорить, то о самом главном.

- Ты выйдешь за меня?

Глава 39

«Ты выйдешь за меня?»

Вот так просто. Просто четыре слова, которые могут перевернуть мир. После которых можно быть бесконечно счастливой. Или не быть.

Я бы ответила «да» не раздумывая.

Четыре года назад.

А сейчас…

Я молчу, и смотрю на него, понимая, что пауза слишком затянулась.

Ильяс рассчитывал услышать «да». Сразу.

А я почему-то молчу.

- Надя… я…- вижу, как дёргаются уголки его губ, он пытается улыбаться. – Воробушек мой, не пугайся, я сказал это чтобы сразу обозначит свои намерения. Они серьезные. Более чем. Я приехал сюда для того, чтобы вернуть тебя. Тебя и нашего сына.

Он прижимает меня к себе, чувствую его ладонь на своей голове, гладит как ребенка.

- Воробушек, прости, я снова сделал всё не так. И ты заслуживаешь другого, просто я…

- Знаешь, о чём я мечтала тогда? – поднимаю голову, чтобы видеть его глаза.

- Тогда? О чём?

- Мы были тут, в этом отеле. Помнишь, как ты начал плавать, как Самад помогал тебе? Он повез тебя на море, ты думал, что я не знаю…

- А ты знала?

- Видела. Да. Издалека…

- И что? Это было очень весело? – Он как-то горько усмехается.

- Нет, совсем нет… Я… Я мечтала, что ты обнимаешь меня.

- А я… разве я не обнимал тебя тогда? – его глаза темнеют.

- Не так. Я хотела, чтобы ты обнимал меня вот так как сейчас.

- Как?

- Чтобы ты стоял на своих ногах, и обнимал меня. Вот так вот прижимая к себе, чтобы гладил по голове, заглядывал в мои глаза. – усмехаюсь, какая я была тогда маленькая, наивная. Совсем ребенок.

Я и сейчас наивная. В этом мало что изменилось.

- Ты хотела, чтобы я встал на ноги, - теперь его голос становится глухим.

- Хотела. И боялась. Ты ведь помнишь, я говорила тебе.

- Помню. Глупышка моя.

- Да… это было глупо.

- Нет, это было…наверное, правильно. Может, я не потерял бы тебя если бы не захотел встать на ноги. Мне не стоило тогда уезжать. Зря я послушал твоего доктора Товия, и брата.

- Почему?

- Если бы я не уехал на обследование, то поехал бы за тобой, и нашел бы тебя. Сам нашел. Сразу. Но Товий Сергеевич сказал, что ты вернешься.

- Я бы вернулась, если бы не…не авария.

Он прижимает меня крепче, чувствую его губы на макушке. Я должна рассказать ему как все было, но в горле ком стоит. Пока не могу.

Но расскажу. Чуть позже я все расскажу, а сейчас… сейчас мне хочется чтобы он просто обнимал меня.

- Твой Слава мне сказал…Сказал, что ты возвращалась, и… Если бы я уехал, всего этого не было бы. Если бы я не был таким упрямым идиотом.

Он сам все прекрасно понимает. Да. И сам казнит себя за глупость, но…

- Если бы, Илик, слишком много если бы. Все случилось так, как случилось. Бессмысленно теперь винить друг друга. Я… я тоже виновата. Во многом.

- Ты? – он отстраняется, чтобы заглянуть в мои глаза, - нет, ты – нет!

- Виновата. Я могла бы подумать не только о себе, но и о своем ребенке тоже. Но я… я испугалась.

- Чего? – теперь Илик смотрит не понимающе.

- Боялась, что вы заберете малыша. Ну, то есть… Боялась, что авторитет твоей семьи будет слишком сильным. Подумала, что если вы узнаете о ребенке – ты, твой брат, ваша мать – вы захотите, чтобы он воспитывался в вашем доме, вместе с Сандро. В ваших традициях. А я… разве я могла бы помешать?

- Помешать? Зачем мешать? Ты бы помогала! Ты… Я бы женился на тебе, и мы бы воспитывали его вместе.

- Женился. Да. Из-за ребенка.

- Глупая… из-за тебя! Я женился бы на тебе только из-за тебя! Ты… ты ведь не знаешь… Иди сюда, не могу больше стоять.

- Не можешь, почему? – смотрю на него испуганно, неужели что-то не то с его ногами? Может, он не до конца выздоровел?

- Не смотри с таким ужасом, - он улыбается, опускается на диван и притягивает меня к себе, - Я просто… Я же прилетел буквально пару часов назад. Закинул вещи в номер, переоделся, быстро в душ и искать вас. На респешен сказали, что вы на пляже.

- То есть ты… - я в шоке, и правда упустила это из виду.

- С корабля на бал.

- Прости, я об этом не подумала…

- Ты и не должна была об этом думать, милая. Вообще, думать должен я. Я мужчина.

- Ах, так! Я знала, что ты шовинист! – неожиданно его слова вызывают улыбку, и появляются силы иронизировать. Он, значит, будет строить из себя горца?

- Да, шовинист, прости. Но я очень хочу, чтобы моей женщине не приходилось думать о каких-то серьезных вещах, чтобы у неё не было проблем, ни в чём. Чтобы самой большой проблемой было выбрать цвет маникюра, или платье, чтобы пойти со мной в ресторан.