Мы не оставим в покое наше прошлое

Мы не оставим в покое наше прошлое

Так ли уж необходимо разбирать семейные архивы и отправлять запросы в государственные, в поисках правды приставать к бабушкам и дедушкам? Может, стоило бы думать исключительно о будущем? Но что-то нам мешает…

«О пару ставь с вечера, утром замесишь тесто, пусть поднимется дважды», – наставляет бабушка насчет пирожков. «В нашей деревне не было слова «ива», говорили «ракита», мы мальчишками из нее удочки делали», – рассказывает папа. «Любовь заканчивается, а работа спасает», – уверяет тетя. У каждого из нас множество таких воспоминаний. Наши ли они? Конечно! Но в то же время они принадлежат близким, которые делятся тем, что знают и помнят, что они пережили и перечувствовали за всю свою жизнь. А мы их впитываем. Это не всегда слова: жесты, взгляды, привычки, предпочтения. «Мы несем в себе частичку людей, с которыми связаны, учимся у них и затем передаем традицию тем, кто идет за нами, – считает психолог, один из создателей метода культурно-исторической социодрамы Виктор Зарецкий. – И так происходит во всех областях жизни: в науке, в обществе и в семье». Без этого прошлого мы не были бы самими собой. Но что, если в нем обнаруживаются пробелы?

ДЫРА, В КОТОРУЮ УХОДИТ ЭНЕРГИЯ

Семейная тайна – событие, о котором не говорят. Эта зона молчания влияет на всех, кто входит в семью. «Тайна всегда как бы дыра, зияние, психологическая пустота, та самая, которой не терпит природа, – подчеркивает семейный психотерапевт Наталья Тумашкова. – Это незавершенный гештальт, который по своей природе стремится к завершению. Края дыры должны стягиваться, поэтому туда уходит энергия». Тайна – неопределенность, которая порождает непреходящую тревогу. И иногда достаточно незначительного происшествия, чтобы в семье случился взрыв эмоций, разрыв связей. Тем более, если эта тайна многолетняя, которая передается от старших к младшим. «Если гештальт не закрывается из поколения в поколение, то по закону семейных систем начинается усугубление симптома», – объясняет Наталья Тумашкова. Первоначально реальный страх по конкретному поводу, если мы избегаем о нем говорить, превращается в размытую неясную угрозу, которую ощущают все члены семьи, включая потомков. «Поэтому в здоровой в целом семье у кого-то может развиться эндогенная депрессия, тревож ное или обсессивно-компульсивное расстройство, при котором по сорок раз моют руки, проверяют, выключен ли газ», – приводит пример психотерапевт. В настоящем причин нет, они в прошлом.