Мы не мафия, мы хуже

– Ну, может, придут две подруги, – улыбнулся Артур.

– Так нас и ждут две порядочные.

– Ты ведь совсем не старый. Тридцать два?

– Три.

– Возраст Христа. А бурчишь, словно тебе все семьдесят. Что же с тобой в пятьдесят будет?

– Не доживу, – буркнул Федор. – Да не очень-то и хочется. Скука старому. Какая-нибудь кондрашка хватит – и подыхай медленно. Не хочу.

– Знаешь, – вздохнул Артур, – мне уже сорок пять. И хочу протянуть, пусть подыхая, как сказал ты, по крайней мере месяцев семь-восемь, проводить век, а заодно и тысячелетие, а там, – он махнул рукой, – и трава не расти.

– Конечно, двухтысячный встретить необходимо. Представляешь, всем по сто лет стукнет, – улыбнулся он.

– Ну что, – засмеялся Артур. – Тронулись, пока еще по сто не исполнилось?

– Смотри. – Войдя в комнату, Людмила протянула сидевшему в кресле Китайцу газету. – Продается… – Повторяться нельзя, нужно находить новые источники сведений. Если будем работать по этой же схеме, нас быстро вычислят. К сожалению, милиция в последние годы работать научилась. К тому же лучше на некоторое время утихнуть. Подумают, что столицу навещали гастролеры. Впрочем, мы как раз и есть гастролеры.

– Юрка, ради чего ты собрал всех? Я говорю о Волчаре, Петьке. Ну, Толик, – Людмила вздохнула, – мой брат. И как ни странно, я довольна, что он с нами. Потому что, если бы не ты, Толька давно бы уже был в тюрьме. А вот Волчара… Я начинаю опасаться его. Он постоянно какой-то… – подыскивая правильное определение, она помолчала, – вызывающе-насмешливый. Когда он появился с Толькой, мне сразу стало не по себе. Я не понимаю, зачем ты взял его с собой.

– Волчара опытный и безжалостный бандит, – сказал Юрий. – В нем порой говорит уязвленное самолюбие. Он из тех, у кого, как принято говорить, пальцы веером. Он всегда был лидером. В зоне, на свободе, всюду среди себе подобных. И вдруг теперь он вынужден кому-то подчиняться. У него скоро должно это пройти. Если нет – я убью его. Что касается Петра, то он меня устраивает. Опытный водитель. Ни во что не суется. Так что…

– Ты уверен в нем? – перебила его Людмила.

– Абсолютно.

– Я поняла, что вы знакомы. Он тоже сибиряк?

– Да. Мы тюменские мужики. Вернее, я в школе там учился. В одном классе с Петькой. – Воспоминание на секунду согрело его холодные глаза. – Потом в армию вместе ушли. Даже в одну роту попали, в разведбате были. Потом расстались. Я остался прапором. Он в Москву поехал после дембеля. У него здесь отец жил. Его родители в разводе были, но отец всегда помогал Петьке. Вот он его после армии и пристроил в таксисты. Потом Петька какому-то новому русскому, а тот сам подставил зад, «вольво» подпортил. В общем, рассчитали его. У того гада все схвачено было. Петька на «Таврии» отцовской вроде подработать хотел. Не получилось. Жена от него сразу сбежала. А любовь была как в романе. Из армии ждала, по два раза в день писала. А коснулось дела – и сбежала. Какой-то коммерсант ее увел.

– Значит, у нее любви не было, – сказала Людмила. – Потому что когда любишь…

– Если бы я приехал к тебе нищий, – неожиданно спросил он, – и без надежды на завтра? Как бы…

– И он еще спрашивает! Я с тобой…

– Опять-таки, – спокойно заметил Юрий, – из-за, денег. Впрочем, как и она. Хотя Толик – исключение. Он молод, и ему нравится все это. Хотя он уже побывал в тюрьме. Но все равно – молодость, игра горячей крови.

– Я давно хотела тебя спросить, почему ты называешь себя Китайцем?

– Не я, – засмеялся Юрий. – Меня так еще в армии прозвали. Я увлекся китайским искусством. Боевым. Начал с разминки. Меня один старший прапорщик начал обучать. Названия уже и не помню, но штука классная. А разминка такая медленная и на вид потешная. Я вставал раньше команды «подъем» на пятнадцать минут и делал эти упражнения. Вот и получил прозвище Китаец. Мне понравилось. С тех пор, если представляюсь, говорю – Китаец.

– Ты мне этого не говорил.

– Я тебе много чего не говорил, – усмехнулся он. – Потому что не знал, нужна ты мне или просто переспал, и все. Но когда прихватило, тебя вспомнил. Наверное, поверил, что ты умеешь…

– А если бы не прихватило, появился бы?

– Не знаю. Я тебя, пожалуй, одну вспомнил, так что все равно появился бы. Правда, лучше, если бы миллионером. Но я буду богатым, обязательно буду.

– Не думаю. – Людмила покачала головой. – Зарабатываем мы, конечно, неплохо. Но делим на всех, а потом еще…

– Людочка, – Китаец поцеловал ее, – я знаю, чего хочу от этой жизни, и обязательно возьму это. Нет, – увидев понимающий взгляд женщины, улыбнулся, – я не планирую захват Алмазного фонда или налет на Монетный двор. Но когда мы возьмем действительно крупную сумму, то будем делить ее на двоих. На Толика и на нас, – заметив вспыхнувшую в глазах женщины тревогу, добавил он.

– Потому что ты и я – одно целое.

– Давай хоть напьемся вдоволь, – открыв бутылку коньяка, усмехнулся Волчара.

– Не хочу, – помотал головой сидевший перед телевизором Толик.