Мы не мафия, мы хуже

– Ты охренел, старый! – вернувшись к машине, зло сказал Атаман. – А если бы эта хреновина бабахнула? Они бы тебе пулю влепили, и на ход. А…

– Человек глуп тем, – спокойно улыбнулся Робинзон, – что размышлять могет. Вот они и думали: успеют тикать али нет. Если бы не думали, застрелили бы меня, а уж с вами как получилося бы. – Он вышел, оставив гранату на сиденье.

– Сдурел, старый, – рванулся в сторону Атаман. Упав, закрыл голову руками.

– Вот видишь, – усмехнулся Робинзон, – думать могешь. И по кино знаешь, что граната ой как рвется. А она пуста. Вроде и тяжесть имеется, и чека, значится, есть, но толку мало. Я ей картошку толку, – беззубо улыбнулся он.

Выматерившись, Степан встал. Отряхнул джинсы и рубашку, покосился на хитро улыбавшегося старика и расхохотался.

– Меня-то выпустите, – услышали они голос Виктора.

– Куда мясо денем? – спросил Атаман, подходя к багажнику.

– Ты не торопися, – остановил его Робинзон. – Надобно еще нам, значится, ехать. Залазь назад. Я тебя прикрою.

– В Бога мать, – сплюнул Атаман. – Сейчас этих жмуриков уберу. – Он взял одного из парней за ноги и потащил к заросшей травой глубокой канаве. – Слышь, – оттаскивая другого, бросил Степан, – ты прав был насчет того, что эти суки нарисовались бы вот-вот. Они сейчас там. Представляю, что с твоим домом сделают.

– С домом ничего, – хитро улыбнулся старик. – Вот погреб, значится, придется новый делать. Ежели, конечно, живой остануся.

Раздался приглушенный хлопок. Идущий первым Родион, дернувшись, прыгнул назад и попал ногой на доску. Сразу с двух сторон разорвались хлопушки, и его, и приготовившихся стрелять восьмерых парней засыпало разноцветными конфетти.

Родион, скрывая смущение, выматерился. Из подъехавшего «рафика» вышли еще пятеро парней.

– Спецом наставил, сука, – буркнул Родион. – Вперед. – С пистолетом в руке бросился к дому. За ним рванули остальные.

– Чего это за хлопки? – спросил половший картошку мужчина.

Выпрямившись, приложил ладонь к глазам.

– У Робинзона что-то, – ответила женщина. – Дай попить, Зин, – вытирая пот, буркнул он.

– Ничего не вырастет, – со вздохом подавая ему банку с водой, сказала она. – Солнце палит и палит. Даже яблони…

Ахнул громкий взрыв, и тут же еще, несколько потише. Выронив тяпку, мужчина, прыгнув, сбил с ног женщину.

– Тудыть твою мать. – Он прижал ее к земле, закрывая собой. – Никак война началась!

И тут раздались громкие, полные боли и страха крики.

– Это у Робинзона, – пытаясь освободиться, сказала женщина.

– Тушить надо! – кричал бегущий к дымящимся развалинам погреба пожилой мужчина.

– Ой! – раздались испуганные женские голоса. С глухим воем по земле катался парень. Из оторванной по колено ноги хлестала кровь. Другой, уткнувшись лицом в землю, лежал неподвижно. Его спина была иссечена в кровь. «Рафик», взревев мотором, чуть не сбил нескольких бежавших к дымящемуся погребу людей и, набирая скорость, начал удаляться.

– Скажите на почте! – закричал кто-то. – Пускай в милицию звонят!

В это время из-под развалин погреба захлопали выстрелы.

– Ложитесь, мать вашу! – заорал какой-то мужчина. Завизжав, женщины попадали на землю.

– Вот туточки посидите немного, – сказал остановивший «Волгу» Робинзон.

– А я, значится, поеду мясо сдам на рынок. Тамочки перекупают по дешевке.

– Мне в речку нужно, – вылезая из-под кусков мяса, проворчал Атаман. – Я сам как евин зарезанный. – Сплюнув, начал стягивать прилипшую рубашку.

Робинзон открыл багажник. Оттуда выбрался Виктор.

– Думал, помру, – жадно хватая воздух, проговорил он.

– А что за хата? – увидев, что машина стоит во дворе небольшого домика, поинтересовался Атаман.

– Мое жилище, – сказал Робинзон. – Я сюды, бывает, как, значится, приболею, переезжаю. Газ есть, ванна. Вода. Иногда квартирантов пущаю. Но редко, так что будьте спокойны. Тут вас никто не найдет.

– Чего же ты молчал, старая кочерыжка, – недовольно проворчал Атаман, – куда едем?

– Все знать, – усмехнулся старик, – жизнь неинтересной кажется.

– Ну ты, старый, и перекручен, как поросячий хвостик.

– Оля! – Зоя бросилась к вошедшей дочери. Владимир Иванович, довольно улыбнувшись, кашлянул.

– Слышь, – кивнув Артуру на дверь кухни, сказал Матвей. – Зайди-ка, разговор есть.

– Что это за пушка такая? – смущенно спросил Медведев, протянув короткий автомат Артуру. – «Галил CAP», – ответил он. – Калибр пять пятьдесят шесть. Два магазина. На тридцать пять и пятьдесят патронов. Может стрелять одиночными и, разумеется, очередями. Прицельная дальность стрельбы четыреста пятьдесят – пятьсот метров. Но при стрельбе дальше чем на сто метров ствол нужно чуть приподнимать. Ничего машинка, Израиль делает. Но в основном идет на экспорт. У них пользуются «Галил АРМ». В России, насколько мне известно, патроны к нему достать очень сложно.

– У меня восемь магазинов, – ответил явно довольный техническими данными оружия Медведев.

– Я в сумку твою не заглядывал, – усмехнулся Бонич. – Но понял, что там оружие.

– Там еще один есть, – кивнул Матвей. – Нужен – бери.

– Конечно. Похоже, мы попали в зону боевых действий.

– Сколько их там было?