Мы не мафия, мы хуже

– Чего тут думать-то, – буркнул Степан. – Как только без атаса смогу к ним попасть, пусть хапнут. Я бы и сейчас вылез, но ведь и выстрелить ни разу не дадут. Ментов полно, да и он, – он кивнул на брата, – как подельник пойдет. Вот бы проскочить в город. Там все проще было бы. Отоварил бы я тебя, братишка, так, слегка. Связал и оставил бы где-нибудь. А сам к этим псам пошел. Парочку завалить все равно успел бы. А так – не могу. Да еще знать, что племяша из-за меня вот-вот сцапают снова… Но сейчас рано, да и нельзя. – Поморщившись, он слегка погладил раненое плечо.

– Дай-ка гляну, – вспомнил Робинзон.

– Давай, доктор Айболит, – усмехнулся Атаман.

Робинзон, подвинув ближе фонарь, взглянул на Виктора.

– Ты тамочки у входа посиди. А то мало ли какой враг нагрянет. – Разрезав рукав рубашки, посмотрел на твердый от запекшейся крови бинт. Покачал головой. – Когда менял повязку?

– Дней пять назад. Потом все как-то некогда было.

– Пуля тамочки? – обрызгивая бинт перекисью водорода, спросил Робинзон.

– Вытащили. – Атаман начал относиться к медицинским способностям старика с уважением после того, как увидел перекись. – Сразу, как только…

– Ясно, – кивнул Робинзон. Подождав немного, хмыкнул и неожиданно с силой рванул чуть приотставший от кожи кусок бинта. Взвыв, Атаман потерял сознание. И тут же очнулся.

– Я тебе, старый козлище, – прорычал он, – бороденку по волоску вырву.

– Если так легче, крой меня на всю катушку, – спокойно ответил Робинзон.

– А ты только и сможешь, что матом.

– Да ты какого хрена рвешь? Ведь…

– Ты глянь, сколько гноя. – Старик показал ему оторванный тампон. – В таких случаях нужно отрывать, а не отклеивать. Чтоб гной убрать. Хотя бы верхний. Да, дела у тебя, значится, неважнецкие.

– Чего там? – Степан напрягся.

– Но мы по-старинному делать станем, – решил старик.

– Руку, что ли, оттяпаешь? – Нашел в себе силы пошутить Степан. – Чтоб не мучился.

– Зачем же руку-то, – пожал плечами Робинзон. – Она тебе понадобится. Счас проще будет. – Сунув руку в карман, вытащил патрон двенадцатого калибра.

Атаман сглотнул слюну. Старик надорвал пыж и ссыпал картечь. Потом поковырялся гвоздем в патроне и достал второй, войлочный, пыж.

– Ложись, – велел он Атаману, – на левый бок. Чтоб, значится, рана была сверху.

– И что дальше? – Выполняя его требование, Атаман с опаской покосился на патрон.

Старик молча высыпал порох на рану.

– Ты чего? – заволновался Степан. – Ox! – Старик чиркнул спичкой. – Эуааа! – взревел Степан, вскакивая. – Убью!

– Будешь так орать, – усмехнулся Робинзон, – сюда все сбегутся. Но, видать, подвезло, – прислушиваясь, отметил он, – не слышал никто.

– Что тут у вас? – Виктор заглянул в лаз.

– Лечит, – простонал Атаман, – лепило хренов. Он мне рану всю на хрен сжег. Я тебя, кочережка старая, – зло пообещал он невозмутимому Робинзону, – на островки направлю в наручниках, и будешь там с лягушками квакать.

– Коли грубишь, – поднимаясь, кивнул старик, – все нормально. Зараз давай жирком гусиным смажем, и маленько пусть, значится, на воздухе рана побудет. Не перевязывай покедова. Потом осторожненько завяжем.

– Да уж давай, – кивнул Атаман. – Спалил руку на хрен, а теперь на воздухе пущай будет, – передразнил он старика.

– Я так больше не могу, – заплакала Зоя.

– Перестань. – Андрей погладил ее по волосам. – Я понимаю тебя. Но что я могу сделать? – с болью спросил он. – Что? Этот хмурик, который был, я бы его раньше щелчком уложил, делал все, что хотел. Да и вообще, и за тебя, и за Ольгу страшно. Ты бы согласилась работать на них…

– Они преступники, Андрей. – Зоя подняла голову. – Из-за них погиб отец. И я боюсь. Понимаешь? Боюсь. Боюсь, что меня посадят в тюрьму. Ведь они убивают и грабят. А сказать кому-то… – Она заплакала громче.

– Перестань, – тяжело вздохнул Андрей. – Я позвонил Веткину, попросил, чтоб пришел сегодня. Поговорю с ним. Может, поможет.

– Не надо, Андрей, ведь ты сам говорил, что они Ольгу…

– Но нужно что-то делать! – вспылил он. – Если молчать постоянно, то…

– Зоя, – вошла в комнату Ксения, – тут какой-то мужчина. Говорит, что ему Андрей звонил и просил прийти.

– Пусть заходит, – кивнул Андрей. – Это наверняка Леха.

– Привет, – перешагнув порог, в спальню вошел приятель Андрея.

Увидев плачущую Зою, остановился.

– Я, наверное, не вовремя, – смущенно проговорил он. – Так…

– Проходи, – позвал Андрей. – Я тебя и позвал из-за этого.

– Понятно, – кивнул Веткин. – Я слышал об этом. Но знаешь, что скажу – здесь вам никто не поможет. Потому что криминала нет. А все, что бы вы ни сказали, слова. Это раньше было: если есть свидетель того, что кто-то угрожал убийством, пиши заявление – и на полгода его посадят за угрозу убийством. А сейчас, – он махнул рукой, – законы вроде бы строже стали, но это только слова.

– Значит, помочь ты нам ничем не сможешь, – сделал вывод Андрей.