Мы начинаем в конце

Всю сознательную жизнь Уок болел за «Кугуаров». Винсент одно время играл ресивером. Его имя на весь штат гремело – как же, прирожденный талант. С тех пор «Кугуары» не особенно отличались. В играх навылет пару раз только выиграли, и то со скрипом. Однако каждую пятницу Уок появлялся на матче, занимал место. С обеих сторон от него неизменно устраивались группки размалеванных девчонок, глотки драли. После матча всей толпой вламывались к Рози. В закусочной становилось тесно от счастливых победителей и чирлидеров; общая атмосфера вызывала улыбку Уока.

– Бросок у парня что надо, – прокомментировал Винсент.

– Точно, – согласился Уок.

Он притащил упаковку пива «Роллинг Рок», но Винсент не выпил ни капли. Уок заехал за ним после дежурства, застал за работой, даром что уже смеркалось. Винсент успел набить мозоли, лицо у него было напряженное. За день он почти закончил замену половиц на террасе.

– Пожалуй, из него выйдет профессионал, – уронил Винсент. Парень на поле подал, и на сей раз ресивер поймал мяч с ликующим воплем.

– Из тебя тоже мог бы выйти.

– Ты разве меня не поспрашиваешь?

– О чем?

– Обо всем.

– Не могу представить, каково там было.

– Можешь. Не хочешь просто. Ну и правильно. И то, что я это пережил, тоже правильно. По заслугам получил.

– Нет. Вышло несоразмерно содеянному.

– Я был у нее на могилке. Только без цветов. Не знал, надо приносить или нет.

Пас следовал за пасом. Несколькими рядами ниже, с краю, в бейсболке задом наперед, сидел Брендон Рок. Уок давно уже замечал его на каждом матче.

Винсент проследил взгляд Уока.

– Это Брендон там, что ли?

– Он самый.

– Я думал, он в команде будет. Он отлично играл.

– У него с коленом проблемы. Один раз сустав выскочил, да так с тех пор и пляшет. Брендон работает в «Тэллоу констракшн»; продажами занимается. Хромает. Ему бы с тростью ходить, но ты же знаешь, каков он.

– Раньше знал. Теперь – нет.

– Все еще ездит на отцовском «Мустанге».

– Помню, как Рок-старший его купил. Пол-улицы тогда собралось. Еще бы. Машина – зверь.

– Ты еще мечтал угнать его.

Винсент усмехнулся.

– Не угнать, а позаимствовать. Покататься и вернуть.

– Брендон обожает свой «Мустанг». Наверное, видит в нем былые времена. Да ты взгляни на него. Прическа, прикид – он будто в семьдесят восьмом жить остался. Нисколько не изменился. Да и мы – прежние, если по большому счету.

Винсент откупорил пивную банку, но медлил сделать глоток.

– А Марта Мэй – она тоже почти прежняя?

Уок ответил не сразу. Имя «Марта Мэй» из уст Винсента вогнало его в секундный ступор.

– Она адвокат, занимается в основном семейными делами. Живет в Биттеруотере.

– Мне всегда казалось, что вы предназначены друг другу. Знаю, знаю – юность зеленая и все такое; да только ты так на нее смотрел, Уок…

– Примерно так же, как ты смотрел на Стар.

Ресивер зазевался, мяч упал и запрыгал к воротам. Брендон Рок вскочил и со скоростью, удивительной для хромого, ринулся на поле. Сгреб мяч, но не ресиверу бросил, а квотербеку. Тот поймал его на лету.

– Мастерства не растерял – по крайней мере, в плане бросков, – констатировал Уок.

– По-моему, для него это только в минус.

– К Стар пойдешь?

– Она ведь сказала тебе, что видеть меня не хочет.

Уок нахмурился, Винсент улыбнулся.

– Я ж по тебе как по книге читаю, Уок. И всегда так было. Ты вот выдал, что Стар нужно время; ну не бредятина ли, думаю. Тридцать лет – куда еще-то? Потом рассудил: она права. Иногда за событием стоит слишком много. А у тебя-то с Мартой как?

– Марта… мы больше не общаемся.

– А подробнее?

Уок откупорил вторую банку.

– Ночь после приговора мы провели вместе. Она забеременела.

Винсент пристально смотрел на футбольное поле.

– Отец у нее священник. Да ты знаешь. И про должность его, и про характер.

– Вот же дерьмо.

– Полнейшее.

– Марта мечтала о рукоположении. Хотела пойти по святым отцовским стопам.

Уок откашлялся.

– Короче, он ее заставил… сделать аборт. Для ее же блага. Мы, типа, сосунки, куда нам… Только, знаешь, некоторые вещи – они… через них не перешагнуть. Ладно бы сам преподобный Мэй; его взгляды я еще стерпел бы. Но Марта! Она смотрела на меня, а видела собственную ошибку.

– А ты что в ней видел?

– Я-то? Я видел в ней всё. Целую жизнь – такую, как у моих родителей: пятьдесят три года душа в душу, сын, дом, общая судьба…

– Марта замужем?

Уок пожал плечами.

– Шесть лет назад я отправил ей письмо. Перед Рождеством. Вытащил, знаешь, старые снимки; раскис. Она не ответила.

– Еще есть время все уладить.

– То же самое касается тебя.

Винсент поднялся.

– Я, Уок, на тридцать лет с улаживанием опоздал.

* * *

Бар находился в Сан-Луисе: проехать немножко по хайвею, мимо непаханых равнин, и свернуть к Алтанон-Вэлли.

Автомобиль – старый «Джип Команч» – Стар одолжила у Милтона. Климат-контроль не работал, и Дачесс и Робин высунулись в открытые окна, словно пара щенят. Им совсем не улыбалось тащиться поздно вечером с матерью, но делать было нечего. В последнее время такие поездки случались каждый месяц.