Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ)

А потом удары возобновились с той же монотонной уверенностью: бам, бам, бам…

— Рэ-эй, — протянул Дэшон, — ну, правда. Хватит.

— Скажи отцу, чтоб открыл, — выдохнул Рэй. — Тогда и будет хватит.

— Я тут не от его имени, — сообщил Дэшон.

— Тогда, — удар, — открой, — удар, — сам!

— Не могу, — честно признался Дэшон, — я не знаю, где ключ. Послушай, Рэй…

— Не хочу я слушать! — рявкнул тот из-за двери так, что Дэшону показалось, что она все-таки дрогнула. Но бить перестал. — Не сейчас! Не тебя! Открой дверь или пош-шел вон!

И Дэшону совсем не понравилось, как сорвался его голос.

— Каарэй, — строго сказал он. — Ты слышишь себя? Ты кричишь. Тебе нужно успокоиться.

— Пришел меня успокаивать? — спросил Рэй с таким шипящим, кипящим презрением, что на мгновение Дэшону показалось, будто разговаривает через дверь с Йеном. С очень злым Йеном.

Это Йен умел шипеть, Рэй, как правило, рычал.

— Пришел попросить прощения, — ответил Дэшон.

Рэй не ответил. Но и не ударил в дверь снова.

— Мне очень жаль, Рэй, что я не смог помочь ни тебе, ни Йену, — искренне сказал Дэшон. — Я был рядом с вами, но не поддерживал вас. Я только сейчас это понял. И мне жаль.

— Закончил? — мрачно спросил Рэй. — Теперь уходи и не мешай мне ломать дверь.

— Ты руку сломаешь, — устало вздохнул Дэшон, — а не дверь. Или ногу. Ты чем ее бьешь?

-—Уходи, Дэшон, — попросил Рэй, и Дэшон услышал: он тоже устал.

— Мне жаль, что я не смог…

— Да иди ты со своей жалостью! — рявкнул Рэй, и снова его голос нехорошо звенел. Будто расплачется сейчас. Но Дэшон знал — в Дааре не плачут. Слезы превращаются в лед. — Ты вообще здесь ни при чем! Это не твое дело, не твоя вина, не твоя война! Пр-роваливай!

“О, — подумал Дэшон, — рычит. Наверное, хороший знак...”

— Я живу здесь, Каарэй, — напомнил он. — Но вины в том, что произошло, действительно нет. Ни моей, ни чьей-либо еще.

И тут Рэй расхохотался. Дэшон не помнил, когда тот в последний раз улыбался по-человечески, а чтоб смех, еще и такой — надрывный, хриплый, — он даже не знал, что Рэй умеет так смеяться. А Рэй еще и продекламировал с издевкой:

— У-чи-тель Дэшон!

И Дэшон понял, что совсем не знает Рэя. Он видел в нем лишь тень, отражение отца. И на гены списывал его мрачную молчаливость. Почему Рэй молчал на самом деле, о чем он молчал, было известно лишь самому Рэю.

Хотя Дэшон начал догадываться.

— Ты так уверен, что знаешь все и обо всем вокруг, — продолжал из-за двери Рэй, которого впервые в жизни прорвало. И впервые Дэшон услышал настоящего Рэя. — Строишь из себя главного мудреца! — и фыркнул совсем по-йеновски. — Но не знаешь ты, Дэшон, совершенно ничего. Тебе и не следует.

— Ты искал звезду в небе, — сказал Дэшон. — Ты догадывался, в кого превратится Йен. Об этом я не знаю, по-твоему?

И снова Рэй надолго замолчал.

— Ты оберегал его, — напомнил Дэшон. — Теперь я понял, почему ты так оберегал его. Но не понимаю до сих пор, какого черта ты не сказал ничего? Мне — ладно, мне ты не веришь, но отцу!

Рэй молчал.

— Ты носил всю эту дрянь в себе, Рэй, — Дэшон приложил ладонь к двери, будто пытался хоть так услышать, почувствовать, что за ней с ним происходит. — И сейчас тебе тяжело…

— Да не тяжело мне! — заговорил наконец Рэй, и Дэшон услышал в голосе ту же отчаянную тоску, что не раз видел во взгляде со дня появления Зверя. — Остальным тяжело! Из-за меня! И да, ты прав. Я должен был сказать. Отцу. Он убил бы Йена, но это было бы… правильно. Потому что теперь погибнет больше людей. И все — из-за…

— Из-за Зверя, — перебил его Дэшон, чтоб не слушать очередного “из-за меня”. — Ты сделал все, что мог. Йен твой брат, и ты его защищал. Ты не виноват, Рэй. Слышишь?

— Уходи, — в который раз тихо попросил тот. Совсем тихо и глухо.

— Как ты узнал? — деловито поинтересовался Дэшон вместо того, чтоб уйти. Рэя нужно было привести в чувство. Рэю нужно было выговориться, пока не сломал себе ни руку, ни голову. Ему уже двадцать лет как нужно выговориться, упрямому ребенку.

Дэшону показалось, что он услышал, как тот тяжело вздохнул за дверью.

— Угу, — кивнул Дэшон, будто Рэй мог видеть его кивок. — Я не уйду. Рассказывай.

Уселся прямо напротив двери и сообщил:

— Я тут сел. Мне удобно. Могу долго сидеть. Могу даже битву пропустить, — скрестил ноги и подпер подбородок кулаком. Было на самом деле совершенно неудобно, было твердо и холодно.

Рэй заговорил, все так же глухо, медленно, будто подбирая слова. Будто боялся сказать лишнего.

— Я помню, как услышал: ее Величество говорила со служанкой, — Рэй никогда не называл Роанну мамой, Даарен так научил. Для него она была королевой — частью правящей династии, не более того. Родитель у Рэя был один — отец. Хреновый, правда, но Рэй об этом не знал, а Дэшон так и не сподвигся сказать. — Дух Зверя приходил к ней ночью. В снах. Говорил, что она избранная. Говорил, что он переродится с ее плодом. Она сопротивлялась ему. Но он был настойчив. А потом я услышал, что она носит плод. Она догадывалась, что это за плод, была напугана, но знаешь что, Дэшон? Она не Зверя боялась — отца.