Мы, Мигель Мартинес. Испания

А «эскадра Севера» пошла вдоль норвежских берегов, наводя там шороху. На траверзе Трондхейма эскадру атаковала авиация королевства, вот тут оказалось, что усиленное зенитное вооружение на кораблях эскадры оказалось более чем кстати. Сбив шесть самолетов и не дав противнику отбомбиться, эскадра зашла с ответным визитом в фьорд и разнесла там все в щебенку. При этом береговая артиллерия почему-то молчала, оказалось, они просто не получили приказ перейти в боевую готовность и на дежурстве на каждой батарее кроме одного офицера и одного солдата-наблюдателя никого не было. Да и захода советской эскадры в порт никто не ожидал, ведь официально никакой войны никто никому не объявлял! После этого Кузнецов направился к Осло. Когда советские корабли появились на рейде столицы, в городе началась форменная паника. Король готовился к отъезду вглубь страны, вел переговоры об эвакуации его и семьи в Британию (в Швецию он почему-то бежать не хотел). Из Бергена на английском эсминце был вывезен в Лондон золотой запас страны (кстати, обратно он так и не вернулся, даже поле того, как кризис был преодолен). А советский адмирал направил делегатов для начала переговоров в Кристианию, где они были с каким-то облегчением приняты королем. Через неделю стояния советской эскадры у столицы потомков гордых викингов, дипломаты договорились. Норвежцам был наложен запрет на ловлю рыбы и китобойный промысел в наших водах, Шпицберген признавался территорией СССР. Конфискованные корабли оставались в собственности нашей страны, а моряков и пленных возвращали в Норвегию. Кроме того, мы получали на пятьдесят лет в аренду (за один рубль золотом) Киркенес с прилегающими землями до реки Тана. А еще состоялся военный трибунал над захваченными в плен пиратами, расстрелявшими советских военнослужащих. Этих военнопленными не признали и возвращению в Норвегию они не подлежали. Парочку командиров повесили, остальные же отправились отбывать свои пятнадцать лет в лагерях за Полярным кругом.

Надо сказать, что лаймы попытались было заявить протест и вообще сообщили, что этот договор противоречит международным правилам и соглашениям. Впрочем, джентльмены сами устанавливают правила и сами их нарушают. Так что наша страна на эти вопли из Лондона никакого внимания не обращала. Отношения наши с Туманным Альбионом снова зашли в тупик. И пытаться прогнуться под островитян, чтобы нас потрепали по плечу, никто не собирался. Как писал один гениальный поэт[3]: «у советских собственная гордость». Вот этому принципу товарищ Сталин и следовал, тем более, что понимал: к войне (любой войне) бритиши не готовы. Они даже начали выводить боевые корабли в резерв, потому что содержать столь большой флот становилось слишком уж накладно.

А «эскадра Севера» после Осло направилась в Кронштадт, где пополнила боезапас и провела текущий ремонт, больше всего Кузнецов опасался за состояние механизмов на эсминцах, которым досталось еще во время Гражданской войны в Германии. Ну а потом состоялся выход к берегам Испании.