Мы – люди флотские. Жизнь и приключения курсантов ВВМУРЭ. 3 факультет, выпуск 1970

Ещё в первый день после зачисления курсантами, нам выдали часть положенного обмундирования: летнюю тельняшку – тельник; синюю робу, состоящую из свободной рубашки и широких брюк морского фасона, то есть без гульфика, но с большим клапаном на «передке», застёгивающемся по бокам, чтобы в воде быстрее и проще расстегнуть и сбросить с себя, перед тем, как потонешь; форменный матросский отложной воротник – гюйс; две пары синих носков – «карасей»; здоровенные яловые ботинки с кожаными крепкими шнурками – «гады», называемые ещё и «говнодавами»; кальсоны – «кальсы»; летнюю бескозырку – «беску». Летние «бески» полагалось носить с белыми чехлами, поэтому их называли ещё и белыми «бесками». К чехлам полагались пружины, растягивающие чехлы так, чтобы они были гладкими и идеально круглыми, ну, как будто стол. Мы сразу же натянули чехлы на пружины, а потом чехлы на «бески». И подбежали к зеркалам любоваться. Но тут выяснилось, что любоваться-то нам и не на что. Потому, как не умели мы носить эти самые «бески» так, как надо, то есть с флотской лихостью. Ну, так, как носят матросы и все питоны, и Мишка Титов, конечно. А надо было, одевая «беску», звёздочку располагать точно посередине курсантского лба, ориентируясь при помощи ладони, приставленной вертикально по линии носа. Потом чуть скосить головной убор набекрень. Но теперь уже в ту сторону, куда сам хозяин «бески» имеет склонность: кто к правому уху, кто – к левому. А можно и вообще не скашивать, а надвигать на лоб. Мы быстро овладели этой премудростью под управлением бывалых служак, однако было очень смешно смотреть на некоторых новичков. Красуясь в правильно – как им казалось – одетых «бесках», они не замечали своих оттопыренных ушей, иногда очень внушительных размеров. Ещё смешнее выглядели те ребята, у которых уши оттопыривались по-разному. А Мишка Леонов, самый маленький в нашей роте, тут же начал показывать всем, как он лихо умеет шевелить оттопыренными ушами. Представьте себе маленького человечка с огромной бескозыркой на голове, похожей на кривой аэродром, да ещё и шевелящего оттопыренными ушами!

Но тут мы заметили, что некоторые служивые «мореманы» что-то такое сотворили с «бесками», что те стали потрясающе красивыми. И соблазнительными. Их «бески» приобрели форму гриба. И сразу стали похожи на бескозырки времён войны или революции. Мы – кто не умел – просяще облизнулись. Наш Мишка Титов снисходительно, но практически объяснил, как правильно изменить конфигурацию «бесок». И вот что оказалось. Сняв чехол, надо вытащить пружину. Вывернуть чехол и ножницами срезать лишний материал со шва, чтобы шов – когда оденешь чехол на пружину – не проступал буграми. Потом, слегка укоротив пружину, снова вставить её в обязательно мокрый и слегка подсинённый чехол, но уже не над швом, а под него. Далее надеть чехол на бескозырку. Затем самое последнее: взять какой-нибудь подходящий лист жестковатой бумаги – можно цветное фото из журнала – и вставить в «беску» так, чтобы этот лист, обрезанный вкруговую, слегка выпирал чехол в форме гриба. Потом отложить готовое изделие на просушку. Когда чехол высохнет, тогда бескозырка станет тем самым красивым головным убором, который и полагается носить настоящим «мореманам», каковыми мы себя уже помаленьку начинали ощущать.

Ну и завертелась переделка… У большинства «выросли» красавцы – грибы, а у некоторых переделанная «беска» выглядела как старый сморщенный и раскисший подберёзовик, который на родине моего отца – в Тверской губернии – называли обабком. Это случилось с теми ребятами, которые слишком укоротили пружины. А ещё нашлись неудачники, взрезавшие швы, их чехлы вообще распались.

Вдруг появился наш командир роты – подполковник Стацура Александр Георгиевич, который тут же увидел наши упорные старания. Мгновенно построив роту, кто в чём был, командир начал метать глазами молнии и произносить нехорошие военно-морские слова по поводу наших переделок. Приказал привести всё в исходное состояние и дал на это полчаса. После роспуска строя мы резво разбежались исполнять приказание, но не у всех это оказалось лёгким делом. Высохшие грибообразные чехлы нипочём не хотели выглядеть натянутыми аэродромами, к тому же они и не могли натягиваться по причине укороченных пружин. Короче говоря, за полчаса, снова намочив чехлы, мы кое-как привели себя в порядок. Успокоенный командир роты, снова построив и осмотрев нас, показал кулак и исчез в неизвестных пока для нас училищных шхерах.