Мы – люди!

Как ни странно, все внутренние люки на 'Яйце' поддавались даже человеческим силам, не то, что шустриков. Так мы назвали репторских роботов с 'Буджума'. Кстати, собственным интеллектом они не обладали, ими управляла Маруся. Я опешил, когда увидел такого же точно, но в виде кучи мусора в уголке. А вот двери работали! Впрочем, неудивительно. Судно всё это время хранилось при температуре около абсолютного нуля, при которой движения атомов, а значит и диффузии, даже в вакууме, не наблюдается. Если я не забыл физику первого курса.

Перед дверьми трюмов шустрики встали. Встали потому, что дальше их должны были сопровождать люди и Барсик. Он отказался надевать специальный скафандр, сославшись на недостаточную практику передвижения практически в состоянии невесомости в таком костюме. Поэтому кота доставили на базу на челноке, а там он уже занял место в специальном прямоугольном ящике, оборудованном климатизатором и радиоустановкой. А ещё в нём находилась небольшая коробка – клон лунного мозга репторов. Конечно, не владеющий всей суммой его знаний, но могущий быть полезным при контактах с мозгом 'Яйца'. Ну, вы понимаете? Я сам и упаковал Барсика в его контейнер, убедился, что все его системы работают нормально, и вместе с Фаридом мы выволокли этот груз на свежий воздух, поскольку получили по радио оповещение о прилёте челнока с людьми.

Поскольку, при всех его достоинствах, котовый контейнер не имел собственных двигателей, мы с напарником подхватили его за удобные ручки и повлекли к тоннелю, рассчитывая опередить ожидающийся с минуты на минуту челнок. Просто, чтобы не создавать толкучки. На беду Барсик почти сразу начал жаловаться:

– Ребята! У меня тут воздушные моторчики жужжать перестали, и вроде, похолодало!

– Посмотри на дисплей климатизатора, Барс, – ответил я. – Прочти, что там написано.

– Да я ничего толком не вижу, Володя. Дальнозоркость у меня. А автоматические очки никак не привыкну носить. Голова у меня от них кружится!

– Заворачиваем назад? – предложил Фарид.

– Погоди! – ответил я, лихорадочно вспоминая тип климатизатора, который сам программировал несколько минут тому назад.

Есть у него радиодоступ, или нет? Наверняка есть, впрочем, проверить нетрудно.

– Ещё пара минут, Барс! – бормочу я, активируя тастатурой своего скафа функцию удалённого контроля.

Пик! Есть контакт! Внутришлемный дисплей сообщает мне, что установлена связь с неким климатизатором 'тип…', 'номер…' – это всё неважно! Климатизатор выключен. Как выключен? Я же сам его включал!

– Барс? – спрашиваю я вкрадчивым тоном. – Ты там на климатизаторе красную кнопку не нажимал?

– Володя! – тут же отвечает кот. – Ты не знаешь что ли, что мы, коты, не особо различаем цвета? Какая кнопка красная, какая зелёная, откуда мне знать?

– Хорошо, Барс, – не отстаю я, – какую-нибудь кнопку ты нажимал?

– Может, и нажимал, – неожиданно сознаётся кот. – Когда вы меня только понесли, я тут… ни то, что запаниковал, просто стал за всё хвататься, инстинктивно… Вероятно и зацепил какую кнопку. Извините, за хлопоты!

– Ничего, Барс! Почти со всеми такое в Космосе бывает! – я спешу успокоить загоревавшего Барсика. – Сейчас…

Пара нажатий на кнопки тастатуры, и климатизатор меняет режим на 'Включён'. Блокирую на всякий случай его кнопки.

– О! Тёпленьким подуло! – комментирует кот.

Можно лететь! Около жерла тоннеля уже завис челнок. На нём открывается шлюз, и из него, подсвечиваемые мигающими габаритами судёнышка, вылетают четыре человека.

– Володя, Фарид! Где вы? – слышу я голос Кондратенко.

– На подлёте! – отвечает Фарид. – Несём контейнер с Барсом.

– Я думал вы уже в тоннеле.

– Моя вина! – встревает в разговор кот. – Напортачил тут с прибором.

– Хорошо, следуйте за нами!

– Есть!

Тащить вдвоём один груз, это сложная задача в невесомости. Импульсы двигателей скафов должны быть одинаковыми и направленными строго параллельно. Причём, оба двигателя должны находиться на одинаковом расстоянии от центра тяжести. Чуть, что не так, и желаемое равномерное движение превращается в выписывание сложных спиралей и пируэтов, в простейшем случае – в закручивание неумех вокруг центра тяжести. Никто эту задачу и не решает, поскольку решить её невозможно. Я занимаю место у одного из торцов контейнера: буду вперёдсмотрящим. Тут у ящика имеется окно с маячащей в нём мордой кота. Барсик кивает мне – хорошо, кажется, освоился.

У другого торца пристраивается Фарид. Сегодня он маршевый двигатель. Я, как договорились ещё на базе, даю ему картинку со своей нашлемной камеры.

– Готов?

– Готов!

– Поехали!

Чувствую лёгкое ускорение, это Фарид 'дал газ'. Включаю прожектора. Медленно приближается жерло тоннеля. Медленнее, чем обычно, поскольку сегодня негабаритный груз. Я чувствую, как Фарид подруливает, следуя поворотам тоннеля. К сожалению, каждое такое подруливание прибавляет ним скорости и мне приходится работать тормозом. Тормозным двигателем, в общем. Несколько крутых поворотов, где скорость приходится сбрасывать почти до нуля. В одном месте я даже торможу ногами, упираясь им в ледяную стенку.