Мы-курги

Этот небольшой очерк — о девочке Пувамме. Очень маленькой девочке, которая к моменту описываемых событий, прожила на свете всего двенадцать дней. «Пув» — значит «цветок». Так назвали ее в тот день. Мутамма родила Цветок в доме своей матери. Таков кургский обычай. Очень древний обычай — воспоминание о тех временах, когда замужняя женщина не уходила из дома своей матери и рожала там детей, которые принадлежали роду ее матери. Теперь дети принадлежат семье их отца, но память о прошлом хранит обычай. Поэтому, где бы ни жила женщина, она все равно уйдет рожать в дом своей матери. Ибо для семьи мужа она считается «нечистой». Когда говорят «нечистая», мы представляем себе очень неприглядную личность. Но на самом деле это не так. «Нечистота» матери имеет свою разумную основу. Она начинается за два месяца до рождения ребенка и длится два месяца спустя после его появления. В чем же разумность этой ритуальной «нечистоты» кургской женщины? В том, что многое для нее табу. Табу — собственный муж. Она не может к нему прикасаться в эти четыре месяца. За этим табу стоит длительный человеческий опыт. Опыт, который сохраняет здоровье матери. Кухонная утварь и очаг для нее тоже табу. Значит, на все это время женщина освобождается от домашних дел. Ей не разрешают готовить еду, передвигать тяжелые горшки и чаны, не позволяют носить топливо для очага и разжигать его огонь, гнуться над низкой кладкой очага. Ей запрещают приближаться к колодцу, к его массивным ведрам. Рисовое поле для нее — табу, корова, которую надо доить, тоже табу. Короче говоря, вся тяжелая работа, связанная с усилием или неудобным положением, — для нее табу. Табу в течение четырех месяцев. А чтобы она не нарушила этого табу, ее и объявляют «нечистой» и «осквернительницей», если она вдруг ухватится за кухонный горшок или, хуже того, вытянет из колодца тяжелое, наполненное водой ведро. Тогда семье придется пройти через ритуал «очищения», довольно длительную и не очень приятную церемонию. Поэтому «нечистая» женщина должна заботиться о строгом выполнении обычая, чтобы не причинить неприятностей своим близким. В этом и состоит высокая мудрость закона «нечистоты». Эта мудрость приносит Кургу здоровых и сильных детей. Эта мудрость восстанавливает силы матери и позволяет ей рожать детей вплоть до позднего возраста.

Когда Мутамма родила дочь в доме своей матери, немедленно была послана телеграмма мистеру Чиннаппе в Меркару. Мистер Чиннаппа, муж Мутаммы и чиновник коллектората, взял ружье и произвел несколько выстрелов на пороге своего городского дома. Выстрелы насмерть перепугали его миролюбивых соседей. Соседи не были кургами. Правда, мистер Чиннаппа предпочел бы сына, наследника. Но он обрадовался и девочке, поэтому самозабвенно палил из ружья в центре города Меркары, нарушив в какой-то мере устоявшийся обычай.

Он привез Мутамму из дома ее предков домой на третий день после рождения дочери. Мутамма вошла с ребенком в свою комнату в городском доме, и комната немедленно стала «нечистой», превратилась в табу для мистера Чиннаппа и любого мужчины на следующие два месяца.

Девочка росла, и надо было подумать об имени для нее. И городские родственники Чиннаппы отправились к астрологу. Ибо найти ребенку имя в Курге дело не простое. Нельзя давать имени живого родственника, иначе возникает путаница. Астролог взял список имен живых и мертвых родственников, разложил таблицы созвездий, сделал ряд наблюдений за ночным небом и «вычислил» имя. Пувамма, или Цветок. Девочка-цветок. Это понравилось всем, и имя было принято. Оставалось только дать его ребенку. Но «дать» это тоже не просто. Вот как это выглядело. Девочка лежала в колыбели и еще не называлась Цветком. Она была просто Девочкой, которая прожила на свете всего-навсего двенадцать дней. Вокруг Девочки сидели женщины в нарядных сари и чисто умытые дети. Мужчин не было, ибо им не полагается при этом присутствовать. Плетеная колыбель Девочки была украшена цветами. Девочка смотрела на них круглыми черными глазами, и они ей казались большими цветными пятнами.