Мы - из Русской Америки!

— В общем-то, даже несколько проще, чем я ожидал. Наши распространители демократии перехитрили сами себя. Слишком понадеялись на автоматику, завязанную на бортовые компы, вот она их и подвела. В ручном режиме вертолет еще мог бы успеть уйти обратно, пока наша "глушилка" не вышла на полную мощность, но автоматика это сделать не дала — она сразу же отключила прием сигнала во избежание перегрузки. Думаю, что на другой машине произошло то же самое. Я разговаривал с экипажем, они пытались осуществить запуск в ручном режиме уже после схлопывания канала. Разумеется, ничего не вышло. После включения "глушилки" на "Тезее" ее поле накрыло большим куполом всю местность вокруг, и через него никакой сигнал не пройдет. Идея "лобового" решения вопроса, то есть простым увеличением мощности, оказалась верной. Все вместе взятые генераторы обоих вертолетов имеют намного меньшую мощность, чем один валогенератор "Тезея" в полторы тысячи киловатт.

— Кстати, сколько нам его еще гонять? Наши "механоиды" зубами скрипят — такой расход топлива! Причем старого топлива. Ведь валогенератор здоровенный, его приходится главным двигателем крутить.

— Надо крутить до тех пор, пока не обезвредим маяк. Те, которые не успели установить, отключены. Но выставленный работает исправно, и при отключении экранирующего поля "глушилки", его сигнал будет принят у американцев.

— Сан Саныч, выключите всё! И более не включайте. Сейчас удалось предотвратить вторжение распространителей демократии. Во второй раз так может не повезти.

— Да разве я не понимаю, Леонид Петрович? Сейчас к месту выброски маяка вылетает "А-4". На нем установлен детектор сигнала маяка, так что, обнаружат его быстро. А дальше — дело техники. После этого можно будет и "глушилку" выключить, чтобы наших механикусов не нервировать.

— Больше никаких сигналов нет?

— Нет. Только один — от установленного маяка. Аппаратура на вертолетах обесточена. Так что, не волнуйтесь, часа через три-четыре решим эту проблему. И наглухо закроем проход в наш мир. Ладно, извините, но мне сейчас надо еще со вторым вертолетом разобраться….

Прохоров поспешил к "Стэллиону", а Леонид покачал головой и усмехнулся.

— А помнится, герр Мюллер, ты хотел его сразу после нашего "попадалова" удавить?

— Ну, был грех, мой каудильо… Кто же знал, на что этот умник способен?

— Собрать из остатков разрушенной хроноустановки на "Тезее" своеобразную "глушилку", и закрыть с ее помощью проход в наш мир… Ай да Шурик… Кстати, а что это там наш новоиспеченный жандармский подполковник Мендоса делает? Как прилетели, так сразу в свою форму переоделся, и теперь от пленных не отходит?

— А это он ждет, когда один ниггер очухается. Говорит, что за всю жизнь еще ни одна черномазая обезьяна не посмела его ударить.

— Ну, ладно. Для хорошего человека ничего не жалко. И еще вопрос, герр Мюллер. Ты ведь пиндосам предлагал сразу улететь обратно. Как они это могли сделать? Ведь канал перехода уже был закрыт экранирующим полем?

— Ну, нельзя же безоглядно верить всему, что говорят, мой команданте! Это тебе, главе государства, надо говорить правду… Хоть и не всю. А мне, главному жандарму, и соврать не грех, если для пользы дела. Да, вот такой я подлец и негодяй! Homo homini lupus est, понимаешь!

Все трое рассмеялись. Компания со стороны выглядела сюрреалистичной. Двое мужчин в камуфляже XXI века, и женщина в наряде XVII века весело обсуждали насущные проблемы этого мира. Их мира. Теперь уже окончательно. Последняя ниточка, связывающая пришельцев с их прошлым, оборвана. Два больших транспортных вертолета с опознавательными знаками ВВС США, стоявшие неподалеку, напоминали, что там остались не только друзья. Там очень многие хотели бы наложить лапу на этот мир, привнеся в него "цивилизацию" и "демократию" так, как они это понимают. С толерантностью и политкорректностью, доходящими до абсурда, и всеми прочими "общечеловеческими ценностями". Там снова посчитали, что богатства этого мира должны принадлежать "всему человечеству". И весь этот красивый план рухнул в один миг. Горстка людей, прошедших сквозь время и пространство, смогла отстоять независимость своего мира. Именно своего мира. Отныне и навсегда. 

Эпилог

Июнь 1673 года, Северная Двина, Архангельск.