Мы из ЧК

Скуластый, уловив в голосе Бредихина властные нотки, указал ему на стоявших у забора людей, о чем-то горячо споривших. Семен подошел к ним.

— Что надо? — спросил тот, который был выше ростом, в офицерской бекеше.

— С кем имею честь говорить? Мне нужен Серов или кто-либо из его помощников, — тоном уверенного в себе человека произнес Бредихин.

— Это что еще за птица? — поинтересовался второй. — А не хотел бы ты познакомиться вот с этим?

И он поднес к лицу Бредихина револьвер.

— Постой, Овчинников. С этим никогда не поздно, — заметил первый.

Семен спокойно рассматривал стоящих перед ним бандитов. Его мысль усиленно работала над тем, как вести себя дальше. Вдруг он услышал:

— Я — Буржаковский, начальник штаба атаманской дивизии войск воли народа.

— А я — Бредихин, бывший командир из отряда Вакулина. Подался было на Тамбовщину, но там красные житья не дают. Ищу вас вторую неделю, — выпалил Семен.

— А как с документами? — спросил Овчинников.

— Кто им сейчас верит, — ответил Бредихин. — Документы любые можно представить. Бумага, она все стерпит.

— Ну, что ж, валяй вон в те сени. Приедет Матцев, разберется, кто ты такой!

«Наконец-то! — подумал Семен. — Матцев вроде бы свой человек».

Ехали долго. Только что выпавший глубокий снег перемел дорогу. Кони проваливались, храпели. На санях вместе с Бредихиным примостились еще два бандита. «Караулят, — подумал Семен. — Ну и пусть, бежать не собираюсь». Закутавшись в предложенный возницей тулуп, он лежал на сене подремывая. Наконец, сани остановились.

— Пойдем, — сказал Буржаковский.

Вошли в небольшую крестьянскую избу. За столом, стоявшим посередине комнаты, сидел новоиспеченный командующий «армией воли народа». На полу валялись пустые бутылки. Один из бандитов держал в руках четверть.

Появление Бредихина не смутило сидящих за столом. Изрядно охмелевшие, они громко разговаривали между собой, старались перекричать друг друга. Буржаковский доложил атаману.

— Так, говоришь, у Вакулина был? — обратился к Бредихину сидящий справа невзрачный на вид человек с дергающейся при разговоре щекой.

«Серов», — решил про себя Семен и ответил:

— Был. Вместе…

Но не успел закончить фразу, как из-за стола к нему бросился Матцев.

— Сеня! Ты ли это? Вот так встреча!

— А ты откуда его знаешь? — спросил Серов.

— Да как же не знать Семена Бредихина! Ведь это нашего писаря сын. Вместе в школу ходили, вместе росли. А как началась война, потерялись. Я старше его. Призвали на империалистическую. А он остался в селе учительствовать.

— Вот и бери его к себе в писаря, — пьяно ухмыльнулся Серов и, взяв со стола полный стакан, протянул Матцеву. — Угости своего земляка.

Матцев поднес стакан Семену. Чокнулись. Выпили. И потекла беседа. Вспоминали о родном селе, детстве, школьных годах. Потом заговорили о том, как идут дела в банде. И вдруг Семен понял, что Матцев что-то не договаривает, что-то скрывает.

— Жить будешь вместе со мной, — заявил в конце беседы Матцев. — А работа разная. Больше по бумажной части. Появится желание — назначим командиром.

— Нет, зачем же? — возразил Бредихин, — Мне лучше бумагами заниматься. С детства привык, сам знаешь…

Не сразу поверили Бредихину. По приказу Матцева, а может быть, его заместителей, к Семену был приставлен Никифор, по прозвищу «Свинья». Он навязывался Бредихину в друзья, заискивал перед ним, часто приносил самогон, а подвыпив, заводил речь о житье-бытье. И как ни противно было Бредихину такое знакомство, приходилось «дружить» с Никифором.

Ежедневно в следственный отдел приводили захваченных в селах коммунистов, красноармейцев и просто местных жителей, не угодивших чем-то бандитам. Бредихин с трудом сдерживал себя. Он был свидетелем многочисленных расстрелов, зверских пыток над честными советскими людьми. Матцев лишь формально возглавлял следственный отдел, ибо всеми делами вершили Овчинников и его комендантская команда.

Семену вскоре удалось добиться расположения Овчинникова, который решил сколотить капитал и знал, что в сейфе следственного отдела собраны немалые ценности, изъятые у арестованных и расстрелянных граждан. Овчинников заискивал перед Семеном, под любым предлогом выпрашивал подачку. Бредихину это было выгодно, так как Овчинников, получая из сейфа некоторую долю, делился с Семеном секретами, военными планами Серова. Кое-что Бредихин узнавал от Матцева.

Прошло некоторое время, Семен стал «своим» человеком в банде. Он иногда выезжал в села, где встречался со связниками, а в городе вел «разведку» по заданию Матцева. Ему стали поручать расследование некоторых дел арестованных. И многие из советских граждан избежали смерти. Вскоре Бредихин освободился и от назойливого Никифора. Его убили в перестрелке с работниками милиции.

Прошло еще некоторое время, и чекисты Оренбурга стали получать подробную информацию о банде Серова, о ее планах, местонахождении. Все это позволило своевременно принять необходимые меры.