Мы из ЧК

— Мне в Советском Союзе делать нечего. Хлебнули мы там с матерью горя. Когда раскулачили и посадили отца, вся семья распалась. Два брата уехали на север, в Мурманск, сестра — в Казахстан. Я и мать несколько лет жили у себя, в Вологодской области. Потом переехали в Мурманск к брату Федору. Человек он крутой, эгоистичный. Над матерью измывался…

Игольников помолчал, припоминая что-то, потом выдохнул:

— Так что хватит! Кусок хлеба я и у немцев заработаю. Хоть сидеть не буду. А там — верная тюрьма… Выследят чекисты и посадят.

— Так-то оно так, — согласился Мылов. — Да ведь это Родина наша. Ну, накажут за провинность, потом простят.

— Черта с два, — огрызнулся Игольников. — Тебя пожалели, когда с мясокомбината уволок несколько банок консервов?

Мылов удивился этой осведомленности, ответил:

— Дали пять лет. Война помогла, а то бы еще сидел.

— Вот, вот! — криво усмехнулся Игольников. — Ну нет, я все сделаю, но в Россию больше не вернусь. Даже если немцы выиграют эту войну.

Прошло еще некоторое время, и Мылов в составе команды из 15 человек убыл на работу в Данциг, а Игольников уехал в Бромберг, затем снова вернулся в Торунь.

* * *

Как контрразведчик, Жалекен знал о народном сопротивлении фашизму в минувшую войну. По приказу Гитлера и рейхсфюрера войск СС Гиммлера создавались многочисленные спецотряды палачей. Это были эйнзатцгруппы СД, зондеркоманды, истребительные соединения войск СС, другие формирования. О них Жалекен Тлеумагамбетов слышал не раз. А вот о команде «Ягдцуг» у него не было никаких сведений. Следовало разобраться.

«Вот тебе и Игольников, — подумал про себя Тлеумагамбетов. — Теперь ясно, что мы разыскиваем опытного врага, меняющего, подобно хамелеону, цвет своей шкуры».

Жалекен вызвал в кабинет Рэма Михайловича, и они вдвоем стали разрабатывать дополнительные мероприятия. Мылов в своих показаниях назвал фамилии людей, находившихся вместе с Игольниковым на службе у гитлеровцев. В их числе были Ванович Сергей, Жигайлов Петр, Дударь и другие. Розыск и допрос предателей Родины могли пролить свет на деятельность Игольникова в стане врага.

— Но это еще не все, — сказал Рэму Жалекен. — Надо оказать практическую помощь нашим линейным органам и тем самым ускорить розыск самого Игольникова.

На следующий день утром Тлеумагамбетов доложил начальнику управления о своих планах. Он сказал:

— Надо бы съездить в местные органы, посмотреть, как они ведут розыск Игольникова. Помочь советом, а если потребуется, принять непосредственное участие в проведении ответственных мероприятий.

Начальник одобрил инициативу. Но самому Жалекену не удалось побывать во всех подразделениях МГБ, расположенных на линии железной дороги. Неотложные дела в управлении помешали.

Едва вернувшись с северного участка, Тлеумагамбетов отправил в командировку Карташова. Но тот вскоре вернулся, так и не получив новых данных об Игольникове. Выслушав доклад чекиста, Жалекен сказал:

— Надо больше внимания уделять организации розыска Игольникова здесь, в Алма-Ате. Еще раз следует проверить объекты службы связи.

— Я дважды это делал, товарищ капитан, — заметил Карташов. — Правда, за последние три месяца, возможно, приняты новые люди…

— Вот-вот, — согласился Жалекен. — Завтра же наведи о них справки. Не забудь заглянуть к ремонтникам.

Ранним утром Рэм Михайлович пошел на станцию Алма-Ата вторая, чтобы поспеть на первую «горветку». Так тогда называли пассажирский поезд, который несколько раз в сутки курсировал между двумя железнодорожными станциями города.

Карташов, слывший среди чекистов хорошим спортсменом, легко шагал по пустынной улице. И все же чуть не опоздал на поезд. Вскочив на подножку, долго не выпускал из рук холодных поручней. На остановке «Элеватор» Рэм Михайлович спрыгнул на землю и, перейдя по мосту через Сухой лог, направился к ремонтным мастерским службы связи. В годы Великой Отечественной войны на этом крошечном предприятии было налажено производство аппаратуры связи для армии. Люди, в основном женщины и подростки, сутками не выходили из подслеповатых, закопченных помещений, выполняя по три, а то и четыре нормы.

«Чем черт не шутит, когда чекист спит, — думал Карташов, шагая по направлению к ремонтным мастерским связи. — Может, и в самом деле где-то здесь, в мастерских, пристроился бывший «ягдцуговец». И как это я раньше не сообразил. Надо было давно побывать в этих местах еще раз».

Просматривая списки людей, что работали в мастерских, Карташов задерживал свой взгляд на фамилиях вновь принятых. Но не нашел среди них Игольникова. «Опять неудача», — вздохнул он и, возвратив списки инспектору по кадрам, направился в сторону главного материального склада. На виадуке остановился, залюбовался панорамой станции. Она строилась, набирала силу. Деловито пыхтели паровозы, лязгали потревоженные толчками буфера. Идти в управление не хотелось: своим докладом наверняка расстроишь Жалекена. Но, как говорится, служба есть служба.