Мы из будущего - 2

Младший лейтенант хмурится, достает папку с донесениями, читает — брови распрямляются — видно, что такое донесение есть.

БОРМАН

(с укором)

Не владеете оперативной информацией, а, лейтенант?

МИСЮРЯЕВ

(извиняющимся тоном)

Ночью доставили — прочесть не успел.

БОРМАН

Продолжаю. Мы бежали. При опасности попасть в плен документы и оружие закопали. Вырвались. Ночью захватили в лесу немецкого офицера и бандеровца.

ЧЕРЕП

Да, у вас тут не леса, а парк культуры — кого только не встретишь.

Борман наступает на ногу Черепу.

БОРМАН

Сам то месяц на фронте?

МИСЮРЯЕВ

(несколько стесняясь)

Три недели. Я ведь участковый, из Ленинграда. Все просился на фронт — вот, перевели сюда.

ЧЕРЕП

И мы питерские.

Входит сержант НКВД, вносит стакан чая.

МИСЮРЯЕВ

Еще два принеси.

(Черепу)

Пейте, товарищ капитан.

БОРМАН

Мы с капитаном всю войну… Помните, в августе сорок второго, под Ленинградом?

ЧЕРЕП

Да, жарко было. Кстати, взводный там был — Демин, он же тоже питерский.

МИСЮРЯЕВ

Демин! Да он здесь, рядом. Батальоном командует.

ЧЕРЕП

(прихлебывая)

Молодец, растет.

Слышно как подъезжает машина.

БОРМАН

А Ниночка все так же чудесно поет?

МИСЮРЯЕВ

(оживляясь)

Вот голос, да — потрясающий. Да вы и нашего начальника должны знать — майора Жорина.

БОРМАН

Конечно знаю, мы с ним старые друзья.

Без стука входит майор ЖОРИН — «немая» сцена — вылупив глаза все трое смотрят друг на друга. Младший лейтенант вскакивает.

МИСЮРЯЕВ

(рапортует)

Товарищ майор, младший лейтенант СМЕРШ Мисюряев ведет допрос подозреваемых!

(улыбаясь)

То есть вел — мы уже разобрались — свои.

Жорин садится на стол, снимает фуражку.

ЖОРИН

Ага, свои! Я уж думал не встретимся.

НАТ. ЖЕЛЕЗОДОРОЖНЫЙ ОТСТОЙНИК — УТРО

На железнодорожных путях стоят несколько вагонов-теплушек. Отстойник по периметру огорожен рядами колючей проволоки. Вдоль состава ходит вооруженный карабином ЧАСОВОЙ. Конвой НКВД подводит Тарана и Серого к первому в составе вагону. Часовой подбегает, открывает дверь — в теплушку загоняют украинцев.

ИНТ. ВАГОН-ТЕПЛУШКА — УТРО

Свет проникает сквозь щели и небольшие оконца под потолком. В вагоне около десяти ободранных, изнеможенных пленных немцев. Несколько из них легко ранены. Все небриты. В углу стоит ведро. На жидкой охапке сена сидит СЕДОЙ сорокалетний немец в разбитом пенсне, в форме полковника, один погон на мундире оторван.

Таран и Серый становятся в противоположный угол — немцы и они некоторое время смотрят друг на друга. Серый демонстрирует нашивки дивизии СС «Галичина».

СЕДОЙ

(по-немецки)

Ukrainisch schwachsinnige.

(перевод. Украинский идиот, кретин)

Немцы теряют интерес к новеньким, отворачиваются, говорят тихо о чем-то своем.

ТАРАН

(по-украински)

Чего он сказал, ты понял?

СЕРЫЙ

(по-украински)

Что-то про украинского патриота.

ТАРАН

(по-украински)

От самогона с салом сушняк дикий. Ты воды у них попроси.

СЕРЫЙ

(по-украински)

Как я тебе попрошу?

ТАРАН

(по-украински)

Ты же говорил, что немецкий знаешь — Майн Кампф в оригинале читал.

СЕРЫЙ

(по-украински, вздыхая)

Говорил.

ТАРАН

(по-украински)

Проси, давай — умрем от жажды. Да и форма у тебя что надо.

Серый, вытягивая улыбку, делает несколько шагов к группе немцев. Те замолкают, с угрозой смотрят на него.

СЕРЫЙ

Битэ… уоте, воды, плиз.

Показывает рукой на фляжку на поясе у одного из немцев, затем тычет указательным пальцем себе в рот.

СЕРЫЙ

Сушняк. Дойчен сольдатен, украиншен сольдатен — френд. Пить очень хочется.

СЕДОЙ

Найн.

Таран присоединяется к Серому.

ТАРАН