Мы из Бреста 6 (СИ)

Сложнее всего нам диверсии на жд. линиях давались. Немцы вояки справные. Много чего против нас придумали - патрулирование на дорогах дополняли устройством вышек для охраны, снабженных прожекторами и пулеметами, огневых точек. Они специально создавали открытые пространства, для чего на 200-300 метров по обе стороны пути вырубали лес и кустарники, устанавливали на подходах к путям мины-ловушки, шумовые устройства, проволочные заграждения. Наиболее тщательно охраняли железнодорожные мосты. Каждый из крупных мостов представлял собой настоящий оборонительный рубеж с колючей проволокой, минными заграждениям, системами вышек с пулеметами, дотами, прожекторными установками, ракетной сигнализацией. Через определенные промежутки времени по магистралям проходили бронепоезда, обстреливавшие лесные подходы к дорогам. Широко использовали хорошо обученных сторожевых собак.

Стремясь отвести взрывы от паровозов и вагонов, немцы пускали впереди эшелонов пустые платформы. На особо опасных участках пути замедлялось движение транспорта, а на некоторых оно разрешалось только днем и только после тщательного осмотра соответствующего участка дороги в целях поиска мин.

Я уж про вражеские засады на нас и не говорю. Они поджидали нас на подступах к магистралям и на путях отхода. Вообще их можно было ожидать и на любом участке маршрута.

Как действовали? Группа подрывников почти всегда под прикрытием подгруппы охраны действовала. Подойдя к дороге, группа залегала в пределах видимости железнодорожного полотна, изучала обстановку, вела наблюдение, выбирала место подхода к полотну. Иногда это длилось несколько суток. Установка каждой мины требовала мастерства, предельного напряжения и внимания. Особую опасность представляла установка неизвлекаемых мин, способных сработать от любого колебания почвы. Большого умения требовала и их маскировка. На месте установки не должно было оставаться никаких следов. Нельзя было перемешивать сухие верхние слои с сырыми нижними - это сразу бы вызвало подозрение охраны. Лишнюю землю уносили с собой на плащ-палатке. Установив мину, сверху укладывали побеленные камешки - так, как они лежали вдоль полотна до минирования. Отходя, убирали свои следы. А ведь все это делалось ночью, в абсолютной темноте, с соблюдением тишины: при малейшем звуке в небо взмывали ракеты и мгновенно открывался огонь...

Теоретически, для того, чтобы перебить железнодорожный рельс требуется 200 грамм тротила или 400 грамм аммонита или аммонала, но на самом деле взрыв должен быть настолько сильным, чтобы выхватить в настиле полотна воронку, через которую не перескочить колесным парам паровоза и вагона. А для этого надо не менее 3 - 4-х килограммов тротила. Под большой эшелон ставили 3-4 заряда в разных местах полотна. Удобно было взрывать полотно на повороте, там заряд ставился в стык рельса, тогда эффект был больше.

На автомобильных дорогах мы использовали "поле смерти". Это когда на дороге устанавливаются две-три мины нажимного действия, причем задние срабатывают от взрыва передней мины по ходу движения. Таким образом, если взрывается передняя машина, она взрывает еще 1-2 машины, следующие за ней. Одновременно с этим вдоль движения колонны, по кюветам, устанавливали немецкие трофейные мины "шпринг-минен" S-34. Эта противопехотная мина подпрыгивает при взрыве вверх. При взрыве машин уцелевшие немцы кидались в кювет и попадали там, на прыгающие мины.

Что еще делали? Штабы, склады и батареи немецкие искали. Штабы то оно понятное дело - ликвидация управления, языки опять-таки ценные. Артиллерийские и минометные батареи уничтожить сам бог велел - чем больше уничтожим, тем меньше снарядов и мин на головы нашим парням упадет. А склады это вообще песня. Фрицы то привыкли, что у них снабжение хорошее и вино французское и сыры голландские и шпроты и сардины и боеприпасы всегда есть. Поэтому не любили они на голодном пайке сидеть. А мы их постоянно подсаживали на него - склады и технику что подвозом занимались, уничтожали. Под утро или ночью снимем часовых, завязываем короткий бой, подрываем технику, ГСМ и отходим к себе домой.

Своих не оставляли, ни убитых, ни тем более раненых. Не дай бог попадет в плен! Но трудно, очень трудно было отходить с ними. За плечами ранец, без него нельзя, в нем патроны, жратва дня на три, а то и больше, портянки запасные, гранаты, курево. Все это перематывали нижним бельем, чтоб не гремело. На шее автомат, на ремне нож и подсумок, тут и одному-то тяжело идти, а уж с раненым или убитым вообще смерть. Но все равно несли. Ломая себя через ни хочу. Чего только не придумывали для транспортировки. Но, в основном таскать приходилось на себе.

Отходили партиями. Небольшая группа, человека три, прикрывает после боя, остальные отходят. Забирают все и бегом. Пару сот метров пробегут, следующая группа остается прикрывать и так до места сбора.