Мы из Бреста 2

   Перед тем как тронутся в обратный путь, нужно было посмотреть, что там происходит. На разведку отправились мы с егерями и снайперами. Бежать пришлось не долго. Всего - то метров двести, когда услышали голоса. На небольшой полянке разворачивалась драма. Тут находился десяток человек. Шестеро одетых в штатское безпредельничали. Трое, разложив на земле женщину, насиловали ее. Еще двое рылись в нескольких холщовых мешках. Тут же лежала еще небольшая кучка кое- как сложенных вещмешков. Последний с винтовкой в руках больше наблюдал за сотоварищами, чем охранял еще двух гражданских - высокого мужчину и молоденькую девушку, сидевших прислонившись к дереву со связанными сзади руками. Кроме охранника оружие было видно еще у троих. Двух насильников освободивших свои руки и прислонивших винтари к сосне и "бугая" смотревшего мешки. Под кустом, чуть в стороне, лежали двое, в красноармейском обмундировании. Помощь им уже не требовалась. Бандиты чувствовали себя уверенно, даже караул не выставили. Не считать же таковым лоха с винтовкой. То, что это бандиты я не сомневался. Ну не верю, что обычный среднестатистический человек способен на такое. И не верю в благородных преступников. В один миг ставших правильными с началом войны. Как это любило показывать телевидение в мое время. Наоборот эта шваль повылазила из всех щелей и стала с еще большим ожесточением заниматься преступным бизнесом. Что мы сейчас и видели. А раз так то и нам пора отметиться.

   Распределив цели, мы открыли огонь. Жалеть я никого не собирался. Все шесть бандитов остались лежать на земле. Выдвинувшись на поляну, освободили пленных и проконтролировали бандитов. Один, тот, что был без оружия и досматривал мешки, оказался живучим. Пуля попала по касательной ему в шею. Правда, не такой он уж оказался безоружным. Этот фраер носил револьвер за спиной под пиджаком, засунув ствол за ремень , а нож за голенище сапога. Невысокого роста, худощавый, коротко подстриженный, с глазами волка, готовый ко всему он сидел напротив меня и пытался остановить кровь. Допрос был прост и жесток. Я не ошибся. Это действительно были преступники, работавшие на строительстве аэродрома в Каменце. С началом войны, вырвавшись на свободу, занялись привычным делом. Грабили местное население и уничтожали одиночных красноармейцев и немцев. Один из напарников был местным и предложил пробраться в Брест. Ни чего ценного он мне больше сообщить не мог, а раз так то и разговор с ним был короткий.

   Ни истерик, ни плача от женщин с момента их освобождения я не услышал. Обнявшись, он стояли в сторонке пока мы зачищали поляну и собирали трофеи. Закусив губы, молчал и гражданский. Не знаю, что на них подействовало - наше неожиданное нападение, освобождение, наша форма, экспресс - допрос или смерть бандитов. Но они, молча, выполняли все, что мы говорили.

   Нагрузив освобожденных вещами убитых, подобрав трофейное оружие и боеприпасы, мы растворились в лесу. Если выстрелы слышали мы, то их мог услышать еще кто. Так что следовало срочно делать ноги.

   До машин долетели как на крыльях и сразу же завели технику. На выезде с дороги, подобрав егерей, прикрывавших наш отход, мы рванули в обратный путь.

   Наступление ночи мы встречали дома, в лагере. Тут царило приподнятое настроение. Хоть слегка и приправленное горечью скорби о павших. Их мы похоронили, как положено. Даже салют был, хоть и в сухую.

   Гражданские были зачислены в санчасть, ухаживать за ранеными. Разговор с ними мы отложили до утра. Надо было дать людям отойти от случившегося.

   Уже в темноте состоялось заседание военного трибунала. Его состав слегка изменился. В него вошел старший лейтенант Паршин. Акимов не зря ел свой хлеб. Во время моего отсутствия он организовал дополнительную проверку прибывшего личного состава. К восьми задержанным на хуторе добавилось еще двое. Суду пришлось рассматривать их дела. Сергей зачитывал показания и обвинение, а уж мы принимали решение.

   С первыми пятью вопрос был решен сразу. Согласно показаниям остальных бывших пленных они вели антисоветскую пропаганду и агитацию. То есть нарушили ст. 58 Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. в редакции от 8 июня 1934 года :

  • 58-1. Определение контрреволюционной деятельности.

  "Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и ... правительств Союза ССР, союзных и автономных республик или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции."

  • 58-1б. Измена Родине со стороны военного персонала: расстрел с конфискацией имущества.

  • 58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст.58-2 - 58-9), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой - лишение свободы на срок не ниже шести месяцев.