МЫ… их!

Вернемся к русской мафии, которой нет, не было и никогда не будет — поэтому не прижилось и само слово. Потому что слово мафия обозначает ее членов как преступников, стоящих вне закона. Однако то, что необразованные люди Запада пытаются называть русской мафией, не есть в понимании русских преступный мир и не стоит вне закона. Напротив, воры, авторитеты, бригады и братки настойчиво подчеркивают, что они «в законе», они законники. И это так — неписанные законы русской жизни, которые всегда радикально отличались от законов казенных, поддерживаются ими. Значит, они просто власть — новая русская власть, альтернативщики-неформалы, пришедшие на смену коммунистической олигархии.

Если озадачиться вопросом, сколько вообще властей в России, то ответ может выглядеть так. Есть политическая и экономическая власть олигархов, власть больших денег, но когда олигархам нужно силовое решение вопроса, то ни Березовский, ни Ходорковский не возьмут автомат в руки. Они обратятся к своей службе безопасности, которой мог бы позавидовать любой Моссад. Но и служба безопасности олигархов, построенная как спецслужба крупного государства, за автоматы хвататься не станет. Это белые воротнички, специалисты по высокоинтеллектуальной разведке, контрразведке и подрывному телевизированию. За силовым решением вопроса они обратятся к «вору в законе», который вопрос и решит. Не просто потому, что это грязная работа и у бывших кгбэшников, спецназовцев и следователей, работающих на наших сырьевых монстров, ручки такие чистенькие. Нет, ручки у многих из них чешутся кого-нибудь грохнуть, чтобы не томиться в офисе. Но силовой вопрос решают обычно авторитеты. Потому что в России произошло новое разделение властей и функции исполнения наказания перешли к ним в руки.

Еще есть власть государства, более слабая, чем власть олигархов. Самым важным звеном государственной власти всегда была система репрессивных органов — сегодня это МВД, ФСБ, суды и прокуратура. Назовем их «репрессорами». Почему они не решают силовые вопросы? Решают, но не так быстро и эффективно, как братки и авторитеты. Поэтому за грубой силой денежные мешки олигархи обращаются к репрессорам реже.

Зато сошки помельче к репрессорам льнут. Репрессоры, конечно, тоже власть, но калибром поменьше, чем олигархи и воры. За большими кусками не гоняются, им недоступны иракская нефть или чешские Карловы Вары. Но им этого и не нужно, они хотя и мелкие куски глотают, зато часто. И не прогорают так легко, как честолюбивые медийные магнаты вроде Гусинского. И работа у них простая. Они «крышуют».

Милиция — главная крыша для мелких и средних предпринимателей России. И если крышевание понимать как основную специальность традиционной мафии — а так оно и есть, — то настоящей мафией у нас являются они, репрессоры. В смысле крыши все остальные идут вслед за ними, включая воров. Поэтому в московскую милицию конкурс, как во ВГИК. Поэтому сопливый сержант милиции с едва пробивающимися усами ходит по московскому рынку, как по своей домашней кладовой и берет все, что на него смотрит.

Воры, авторитеты, братки, бригады с одной стороны и репрессоры с другой — вот две исполнительные власти в сегодняшней России. Власть политическая, идеологическая, законодательная в руках олигархов, но чего будут стоить их решения, если их никто не продавит? Есть, правда, еще какие-то политики — депутаты, сенаторы, министры. Вертикаль власти, как говорят они сами. Вертикаль действительно есть, и очень прожорливая. Но власти у этой вертикали нет.

Российские политики это пока еще актеры, часто статисты, иногда клоуны, самостоятельной силы не имеющие. Политики в России — это сервисное бюро, для того чтобы Борису Абрамовичу, например, было удобнее управлять Борисом Николаевичем.

Вернемся к ветвям настоящей власти. Чем олигарх отличается от авторитета, вложившего деньги в чистый бизнес, отмывшего их, начавшего прилично одеваться и прилично говорить? Отличается происхождением, генезисом. Но не только. Они обитают в разной среде. Олигарх как бы высоко, а вор как бы низко. Главное в этом высказывании слово «как бы».

Торговать нефтью — это как бы высокий полет. Торговать героином — это как бы низко. Правда, героин дает прибыль во много раз выше. Но и хлопот намного больше. Однако суть феномена одинакова — это торговля дорогим товаром массового спроса, произвести который невозможно. Этот товар нужно завоевывать силой.

Залп ракет с американского крейсера по Ираку, таким образом, отличается от перестрелки братков из-за посылки с героином только некоторыми существенными деталями, но суть одна и та же. Сверхприбыльный товар отбирает силой тот, у кого эта сила есть.