Мы – грязь, Мы – цветы

Сергей Александрович Москвичев Мы – грязь, Мы – цветы

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы фотографии:

* * *

От автора:

Дорогой читатель, нарратив романа повествует о мире, схожем с нашим с точки зрения физики и масштабов, на вымышленной планете Земля. Технологии здесь немного более развиты. На мир этот медленно, но верно, надвигается угроза: страшная и неведомая, и рано или поздно персонажи данного романа с ней столкнутся. Однако ещё неизвестно: кому предстоит сыграть ключевую роль в грядущих событиях – отважным героям или матёрым мерзавцам.

Каждой главе присвоена ПоВ (PoV – point of view – точка зрения), она закрепляет фокализацию на одном действующем лице. События одних эпизодов могут составлять по времени всего несколько часов, а других – недели или даже месяцы. Все персонажи в той или иной мере связаны между собой, хотя это может не бросаться в глаза, что же касается их судеб, то они переплетены между собой в ещё более крепкое веретено.

Карта мира

Пролог Сын волшебницы

«Есть только один гениальный постановщик – Творец. В его пьесе играют миллиарды людей, и каждый уверен, что он – в главной роли. Самое интересное, что он прав. Пьеса запутана, никто не читал сценария, никто не репетировал, все импровизируют и пытаются понять смысл роли и замысел пьесы».

«Ты меня и не видишь! Я кричу – ты не слышишь!
Небо падает вниз, где ты друг? Тебя нет!
Мой мир рухнет вот-вот, отзовись, если дышишь,
Подари мне надежду на новый рассвет.
Протяни же мне руку сквозь пепел и дым,
Ты мой ангел-хранитель, опора моя!
Сквозь пространство и время вернись вновь живым,
Лишь тогда я пойму, что живу я не зря.
На жестокой войне я прошёл через ад:
Я весь кровью истёк, утонул в море зла,
Проносясь сквозь жестокость, с оглядкой назад,
Мимо смерти и горя, туманная мгла,
Она всё застелила, сравняла с землёй,
Города хоронила, машины, людей,
Отпечаток оставив своей пятернёй
На могилах несбывшихся чьих-то идей.
День за днём, шаг за шагом, и за боем бой,
В атмосфере подрывов, снарядов, огня,
Я жалел, что нет прочной стены за спиной,
Той, что сможет спасти и утешить меня.
Как дозваться до крайних пределов всего?
Как кричать своим сердцем, всем телом, душой?
Как суметь в этот час сотворить волшебство?
Ты возьми на корабль мою душу с собой!
Ты услышишь меня в парусах корабля!
Небо падает вниз, где ты друг? Нет тебя!
Леденеет огонь, улетает земля,
Но я верю в спасителя, верю в тебя!
Точно знаю, ты жив, и меня ты отыщешь
Среди звёзд миллионов и хищных планет.
Мой мир рухнет вот-вот, отзовись, если дышишь,
Подари мне надежду на новый рассвет», –

лира уносилась к звёздам, и дальше: в чёрный космос.

С безумной скоростью отдаляясь от бойца, лежащего под дождём в луже крови, слова отражались от пределов обозримой Вселенной, возвращаясь на Землю, но уже в другое место и время, за полтора года до того, как родились в сознании героя. Туда, где в голове совсем иного человека не жила поэзия, но вспыхивали языки жгучего пламени воспоминаний.

«Молись Богу, любому в какого веришь, за каждый день, прожитый на Земле. Ищи плюсы во всём, даже там где их нет: складывай минусы перпендикулярно друг другу, если угодно. Цени каждое мгновение, оно имеет значение, лишь когда ты жив, – вертелись в голове слова матери. – В гневе господнем лишь бы небеса не рухнули. Но если и обрушатся, ты всё равно молись».

И кусочек неба упал.