Мы — это мы (СИ)

Как бы невзначай он расспрашивал односельчан о Свершителе и его семье и скоро обогатился кучей новых знаний.

Первый Свершитель — отец нынешнего — обосновался здесь около сорока лет назад и сразу же построил дом в самой чаще леса. Завел обширное хозяйство — огород, козы, все, что нужно для жизни. Большую часть времени проводил во Вьене, выполняя приказы о наказаниях, и лишь изредка возвращался в лес к семье. Его сын перенял эту традицию, никого из проклятой семьи в деревне ни разу не видели.

Говорили обо всем этом по большей части шепотом и постоянно сотворяя охранные знаки, поскольку само упоминание о Свершителе могло навлечь беду на говорящего.

Теперь Хэл понял, отчего сын Свершителя не захотел даже приблизиться к нему. Наверняка сцена, что произошла между ним, Натаном и Беном была далеко не первой, и мальчик научился не доверять никому из деревни.

Однако как же он живет вот так — совсем один, без друзей? И что это он такое раскапывал?

К странному мальчику его влекло не только любопытство, но и подспудное желание делать все наперекор, пробудившееся в Хэле пару лет назад. Ну и потом, если он завяжет знакомство с сыном Свершителя, сможет рассказать, как тот живет, его авторитет среди мальчишек взлетит до небес.

Сказочки о том, что Свершитель ест на завтрак заблудившихся в лесу маленьких детей, смешили Хэла, хотя он и знал, что даже самые дикие россказни порой содержат крупицу истины. Но это, наоборот, только добавляло азарта предстоящему приключению.

Осуществить свою задумку Хэл решил в первый же ясный день, но прежде на всякий случай забежал домой. Совесть его была неспокойна из-за того, что он бросил родителей и особенно маму в обществе Майло.

Дом, залитый утренним солнцем, умытый дождем, встретил его странной тишиной. Тяжелые от воды ветви кустов и яблонь клонились к земле, готовые окатить неосторожного холодным водопадом.

Дрожа от острой прохлады, Хэл по привычке прокрался на задний двор к «своему» окошку. Он уже забыл, когда в последний раз входил в собственный дом через дверь, не таясь, как положено любому человеку, но не придавал этому особого значения. Это просто жизнь, и она вот такая. Хэл с раннего детства усвоил, что лучший способ пережить любую напасть — не воспринимать ее слишком серьезно.

В комнатенке с трудом помещались три узкие кровати — его собственная и двух братьев. Майло раньше спал на полу, но, как только последняя из сестер покинула дом, быстро перебрался в «девчачью» комнату и теперь жил там, как король, в полном одиночестве. Хотя, конечно, сложно представить человека, который захочет делить комнату с Майло.

Прокравшись на кухню, Хэл подхватил кусок хлеба, черпанул ложкой кашу прямо из горшка. На кухонном столе стояли две тарелки, лежали ложки, сыр и яблоки. В столбах света танцевали пылинки. Казалось, здесь собирались завтракать двое, но что-то им помешало... вот только что? И где же они сейчас, ведь в доме так тихо?

Кольнуло нехорошее предчувствие; обычно Хэл был слишком беспечен и невнимателен, чтобы их замечать, но сейчас словно бы кто-то прошептал над ухом: «Смотри! Будь осторожен!».

Хэл сунул хлеб за пазуху, отхлебнул прохладной грушевой воды прямо из кувшина... и вдруг странный звук самым краешком коснулся сознания. Он выглянул из кухни в коридор — пусто. Дверь в комнату Майло плотно закрыта, но он всегда закрывался, домашние к этому давно привыкли.

Хэл тихонько приблизился к двери, не замечая, что крадется на цыпочках. Положил ладонь на грубые доски и замер, обратившись в слух.

В начале ничто не нарушало тишину, кроме чириканья птиц во дворе — входная дверь была распахнута настежь, на пол коридора и стену косо падали горячие солнечные лучи. А потом за дверью Майло возник какой-то звук — шорох ткани и как будто бы стон. Даже не стон, а тяжелый вздох, как будто человеку зажали рот ладонью и он пытается вдохнуть носом достаточно воздуха.

Хэл резко отдернул руку, словно доски двери обожгли ее. Что-то как будто оформилось в его сознании, какое-то ужасное понимание готово было родиться — и, спасаясь от него, Хэл, бухая половицами, выскочил из дома и бросился бежать.

Остановился лишь у самого леса — сердце колотилось в горле, дыхание срывалось. Внезапно навалились отчаяние и горечь, захотелось уйти и больше не возвращаться. Но Хэл был уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что это невозможно. В одиночку в лесу не выжить...

Однако у Свершителя же как-то получается?

Он медленно побрел между деревьями, забыв даже про флейту. Все привыкли к тому, что Хэл неизменно бодр и весел и отвечает смехом на любые жизненные неурядицы. Но и его оптимистичный настрой иногда давал сбой. Например, сейчас, когда смутные подозрения впервые стали оформляться в нечто такое, что не укладывалось в сознании... и если Аганну он еще мог насолить, перед Майло пасовал точно так же, как и все домашние.