Мы – есть! Вера

– Все имеет свою цену, – вздохнул координатор. – Но вы даже представить не можете, как трепетно аарн относятся друг к другу. Обидеть кого-нибудь из своих для нас просто немыслимо.

– А чужих?

– Иногда приходится. Иначе нас очень быстро уничтожат. Мы вынуждены быть сильными, выхода другого нет. Потому так не любим выбираться во внешний мир. Очень, знаете ли, неприятно после всеобщей любви и доброты сталкиваться с подлостью и ненавистью.

– Наверное, – передернул плечами Афанасий. – А что на этом Фарсене?

– Планета, приходящая в себя после страшной войны. Им нужны люди. Много людей. Придется, конечно, переучиваться, ваши знания устарели лет, эдак, на тысячу. Но это не проблема, год обучения на пограничных планетах ордена, и вы прибываете на Фарсен подготовленным специалистом.

– Мы должны посоветоваться, – сказала Ксения.

– Я подожду снаружи, – встал координатор. – Только прошу вас, недолго.

Он вышел, и скрип ступенек сказал о том, что Никита Александрович спустился во двор. Муж с женой остались наедине. Они внимательно смотрели друг на друга, приходя в себя после невероятного рассказа. Если бы только рассказ. Афанасий покосился на стену, на которой только что проходили невероятные картины жизни иных миров. Думал ли он, выходя утром на поиски работы, что с ним может случиться такое? Нет. И не мог подумать. Всегда считал себя рациональным, не верящим в чудеса человеком. И вот на тебе.

– Что молчишь? – спросила Ксения.

– Думаю.

– А у нас есть выбор?

– Никита Александрович сказал, что можно выбрать или орден, или Фарсен. В Харбине оставаться нельзя. Зима на носу, а у нас трое маленьких детей на руках. Ты себе представляешь зиму в этой мансарде?

– И представлять не хочу! – вздрогнула женщина. – Уже сейчас холод собачий, а что дальше будет?

– Кошмар, – вздохнул Афанасий. – Потому Харбин отпадает. Но что выбрать?

– Знаешь, а ведь жить среди людей, не способных на зло, наверное хорошо… – мечтательно протянула Ксения.

– Может быть. Но чем мы там заниматься станем?

– Мне кажется, найдется чем. Я бы выбрала орден, если честно. Хотя…

– Вот именно, что хотя… – проворчал Афанасий. – Не знаю. Не понимаю.

– А может, закрыть глаза и рискнуть? – внимательно посмотрела на него жена. – Как рискнули бежать от красных.

– Рискнуть? – прищурился инженер. – Рискнуть, говоришь…

Он задумался, потом поднял взгляд, в котором загорелась решимость.

– Рискуем, черт с ним!

– Рискуем! – рассмеялась Ксения, с любовью глядя на мужа. – Пусть будет орден.

Они быстро собрались, сообщили координатору о своем решении, и нашли на улице детей. Мальчишки-погодки семи, шести и пяти лет были очень удивлены, что мама забрала их от друзей так рано, и начали было ныть. Еще через несколько минут неподалеку взвихрилась черная воронка, в которую и вошли Кавишевы, ведя за собой притихших детей.

Никита устроил семью, показал, что мог. Муж с женой произнесли Призыв, и в ордене стало на два человека больше. Точнее – на пять, мальчишки ведь вырастут уже аарн и среди аарн. Альфа-координатор с удовольствием поводил бы Афанасия с Ксенией по крейсеру, но времени не было. Через три дня корабли и боевые станции ордена покидают Землю. На этот раз, похоже, навсегда. Он снова посмотрел вслед Кавишевым, которых увел кто-то из Целителей, чтобы осмотреть детей, и улыбнулся. Пусть будут счастливы, на редкость хорошие люди.

Альфа-координатор переместился в свой командный центр и попросил Асиарха подготовить отчет по количеству набранных людей. Идея полковника Бурцева о наборе людей через компании-однодневки, подобные расположившейся в ресторане Закрецкого, оправдала себя стопроцентно. Уже больше семидесяти тысяч человек набрано благодаря им. Если странной компанией, неизвестно куда увозящей людей, начинала интересоваться местная полиция, то компания немедленно прекращала свое существование, и никаких ее следов найти не удавалось. Впрочем, подобное случалось редко, обычно мало кто интересовался судьбой беженцев.

Среди тех, кто навсегда покидал Землю, большинство были русскими, но далеко не все. Сто с небольшим тысяч людей других национальностей обживали станцию и несколько дварх-крейсеров. Больше всего, около тридцати тысяч, оказалось китайцев. Еще пять тысяч евреев, двадцать тысяч немцев, кое-кто из которых стал аарн, и Бурцев охотно принял многих бывших немецких офицеров в легион, прекрасно зная, как они умеют воевать. Итальянцы, французы, венгры, англичане, финны, японцы, арабы, турки, даже негры из Африки. Да мало ли еще кто. Вот кого взяли очень мало, меньше тысячи человек – так это белых североамериканцев. Зато вывезли четыре индейских племени в полном составе, Гласс пообещал им никем не занятые острова и полную свободу на своей родной планете.