Мы есть Мир

— Никого нет. — Дыша заметно тяжелее, повторил он. — А если никого нет… Кто открыл ворота?

А правда, кто? Кирби вел краулер по ощущениям, знал, что на аванпостах принято открывать ворота так, чтобы не тормозить движение. Но если ворота никто не открывал, краулер снес бы их и уж это-то точно не укрылось от внимания его пассажиров.

Фэй рывком развернулась, но Кирби ее опередил. Он уже сидел возле ворот, задумчиво скобля ножом упавшую створку. Вторая, аналогичная, в палец толщиной и полторы Фэй высотой, висела на нижней петле, частично зарывшись в песок.

— Это как?! — вырвалось у Фэй.

— Это краулер. — ответил Кирби, тыкая пальцем в характерные маслянисто-радужные разводы на металле створки. — Думаю, тот самый, что стоит в ангаре.

Он поднялся.

— Интересно, почему нельзя было просто открыть ворота? Зачем таранить? Или за краулером кто-то гнался, и у беглецов не было времени? Хотя да, гнаться за краулером… смешно. И если даже кто-то и гнался, то где тогда сами беглецы?

Фэй молчала. Идей не было.

— На пиявку не похоже. — Кирби оглядел перепаханный двор. — Хотя она явно тут появлялась, уже после того, как ворота упали.

— А, может, до? Снесла ворота, а потом уже по ним проехал краулер?

— Исключено. — Кирби покачал шлемом. — Для пиявки любой замкнутый контур представляется препятствием. Учитывая скорость, с которой они носятся — смертельно опасным. Будь ворота закрыты, она бы обогнула стену и понеслась дальше. Аванпосты специально стоят круглыми, чтобы пиявки могли спокойно их огибать, не наткнувшись на неожиданные углы. А вот если ворота открыты, она обязательно заглянет, а то и логово себе тут же организует.

Он еще раз осмотрелся.

— Кстати, похоже, именно этим она и занимается.

Он присел и поскоблил пальцем в перчатке ближайшую глубокую борозду.

— Песок плотный. Эта сволочь выделяет дрянь, которая его склеивает. Собственно, на ней и держатся стены аванпоста, Защитники подглядели это у пиявок, как они строят свои логова. Выкапывают в защищенном месте яму, склеивая слизью стены, чтобы не осыпались, а из выкопанного песка и всякого мусора городят сверху холм все на той же слизи. — Он поднялся. — Слизь уже высохла, значит, она была тут часов шесть назад, и снова убежала. Ей надо как следует побегать, чтобы накопить побольше своего клея. Так что вернуться она может в любую минуту.

Он пошел к краулеру. Фэй двинулась следом, соображая вслух и на ходу:

— Выходит, сначала краулер таранит ворота и остается в ангаре. Уже после в открытые ворота проникает пиявка и начинает копать свое логов. — Она догнала Кирби и схватила за рукав. — А где люди, которые тут жили? Почему они ушли и заперли ворота?

— Не имею понятия. Но тот, кто снес ворота, явно плохо знает повадки пиявок. Так что, скорее всего, живых мы тут не найдем. — Кирби пригнулся и шагнул в краулер.

Но он ошибся. И лучше любых размышлений и умозаключений подтверждением тому стали два взметнувшихся из-под ног Кирби песчаных фонтана.

Защитника отбросила в сторону, он на мгновение ускорился, но тут же вывалился обратно в реальное время — так бесцельно потраченный запас его сил вышел окончательно.

Фэй уже бежала к упавшему Защитнику, изо всех сил. Но вот беда — с места сдвинуться не вышло, ноги перебирают пустой воздух. Все потому что кто-то обхватил руками за пояс и приподнял над песком.

Фэй дернулась и умудрилась развернуться в сильных объятиях. Просто чтобы посмотреть — у кого это там хватает наглости!

И увидела.

Мешковатый балахон, на поясе перехваченный поясом с висящими на нем склянками и сумочками. А под капюшоном — горящие яростным огнем глаза. И снова, совсем как тогда, в Поселке, обдало холодной волной презрения и ненависти. И снова захотелось вжаться в стену, лишь бы подальше от этих глаз.

Уроки Кирби не прошли даром. Рука Фэй метнулась к ножу, рукоять прилипла к ладони, пальцы сжались, упирая противовес в ладонь, выпуская клинок между средним и безымянным. Отчаянный крик и удар. Снизу вверх, в подбородок, кулаком с торчащим двенадцатисантиметровым клинком.

Но за секунду до этого на запястье легла сильная ладонь и резко нажала, не давая клинку покинуть ножны. Противник шагнул ближе, подныривая под собственную руку. К горлу прижалась ледяная сталь, и вот беда — это ее же нож, ее же собственной рукой удерживаемый. Только за запястье держат чужие пальцы, да вторая рука блокирована врагом. Очень опасное и неудобное положение, из которого очень хорошо видно, как Кирби поднимают с земли, грубо зажимая в кольце, сильные черные руки еще одного балахона, сияющего на солнце гладко выбритой головой.

— Нет! — вырвалось из груди, но холодный клинок прижался к горлу, оборвал крик.

— Тихо, птичка. — Прошипели над ухом. — И не трепыхайся.

Чернокожий поднял Кирби с песка, сжав его, будто мешок с грибами. Кирби несколько раз дернулся, пытаясь добраться до ножей, но прижатые к телу руки не давали этого сделать. Защитник все извивался, рефлекторно пытаясь применять новые и новые приемы, но стальная хватка не поддавалась. Кирби пытался ударить ногой, но литые бедра Фермера выдержали и это.