Мы для нас

Тоскующим взглядом проводив отъезжающий автобус с комиссией народного контроля, директор фабрики бытовых лазеров Кузнецов вздохнул, снял через голову ненужный уже финский искрометный галстук, засунул его в карман и, шаркая подошвами, пошел к Иннокентию Крапивину, начальнику отдела кадров.

Крапивин, как всегда, был ряб и деловит. Внимательно нажимая на клавиши микрокалькулятора, он вычислял процент человеко-прогулов за минувший квартал. На столе лежала стопка объяснительных.

«Я, Сидорчук Марат Захарович, наладчик биолазерных установок, настоящим сообщаю, что отсутствовал на рабочем месте с 2 по 16 августа включительно исключительно по причине родного зятя...» — успел прочитать директор на верхнем листке.

Крапивин вскинул на директора стальные глаза и спросил:

— Что, Александр Николаевич? Скверно?

— Иннокентий, Иннокентий, надо бы сквернее, да некуда, — ответил Кузнецов. — Не люди, а водовозы. Телегу с бочкой покатили. Не выполняем, вишь, план. Рекламаций гора, Минторг наши лазеры не берет...

— Так ведь так оно и есть.

— Недостача на складе, — продолжал директор. — Четырнадцати лазеров не досчитались.

— И это истинно так, — кивнул кадровик. — Те лазеры главный инженер на спирт сменял, это всем известно. Сорок два литра ректификата.

— Ну-к, я ж не отпирался. Да, говорю, был такой гешефт со стороны бывшего главного инженера. И спросу с него никакого, потому что уволился и в алкогольное заведение подался, на принудлечение. Действительно, отвечают мне, какой спрос с больного человека, так что, выходит, по всем статьям отвечать вам придется.

Директор плюхнулся в зеленое выцветшее кресло, прикурил сигарету от настольного лазера.

— И как же просил я тебя, Иннокентий: найди ты мне стоящего главного инженера, толковый чтоб был и непьющий. Погибаю ведь. Я общее руководство осуществляю, а в этой чертовой технике разбираться не обязан. Для меня все эти новации — что лазеры, что мазеры, что, скажем, стихи Вознесенского — сплошные черные дыры. Вот скажи: почему потребитель на нашу продукцию волком смотрит? Почему, к примеру, наш лазер ольховые дрова пилит, а в сосновых увязает? Специалист мне нужен, Иннокентий, позарез. Или уже непьющих специалистов нету?

— Почему нету? — сказал Крапивин. — Есть один непьющий. Вчера только с ним беседовал. Дело знает до тонкости. Не привлекался, грамотой награжден.

— Так что ж ты молчишь, терзатель! — воскликнул директор. — Выкладывай, золото ты мое!

— Загвоздка некоторая имеется, не знаю, как и быть...

— Аморальная? — попытался догадаться Кузнецов.

— Нет, по этой линии у него свято. Женат, детей четверо. Одно дитя ясельное, одно садовское, одно школьное, а четвертого, собственно, нет еще, но вот-вот будет. И не загвоздка даже, а так... недоразумение. Понимаешь, он с тобой одной фамилии. Тоже, стало быть, Кузнецов.

— Эко дело! — сказал директор. — Кузнецовых, Иннокентий, что на небе звезд. Конечно, частичная путаница может произойти, ну да разберемся!

— Путаница, — меланхолично повторил Крапивин. — Но главное, что и зовут-то его тоже Александром Николаевичем. Это уж как-то совсем неприлично получается.

— Да что ты? И зовут так же? Н-да...

— А так мужик толковый, совсем дельный мужик. И его это место как нельзя устраивает.

— Нет, отказываться невозможно! — решительно сказал директор. — Так подфартить раз в жизни может. Зови его, придумаем что-нибудь.

— Ладно, на завтра, на утро договорюсь.

— Давай, Иннокентий, на утро, на завтра.

Тезка директору понравился. Крепкий, спокойный, моложавый. На коварный вопрос директора, почему ихние лазеры не справляются с сосновыми дровами, Кузнецов-второй лаконично сказал:

— Коэффициент емкости надо выправить в плюсовую сторону. На полчаса работы.

— А вот в Японии, слыхал я, — сказал директор, — уже лазер приспособили тараканов изводить.

— Знаю. Знакомился с рабочими чертежами, — ответил тезка. — К концу года освоим, ничего хитрого. Мало того что тараканов, он и паркет циклевать будет. Одновременно. Это уже моя придумка, у японцев такого нету.

— Золото вы мое! — восхитился директор. — Мы ж с вами в передовиках ходить будем! Все переходящие знамена завоюем! Но как же нам быть с фамилиями-то? Ну, имя-отчество — ладно, бывает, но чтобы еще и фамилия! Ведь нам же документы вместе подписывать! Выходит, две подписи будут: Кузнецов Александр Николаевич и Кузнецов Александр Николаевич. Нет, в управлении нас не поймут. Или такое представим: звонок сверху — срочно Кузнецова Александра Николаевича! А им, значит, отвечают: Александр Николаевич Кузнецов в командировке, так что на месте только Александр Николаевич Кузнецов. Кошмар какой-то! А ведомость, а зарплата? Нас же бухгалтерия путать вечно будет. С вас, скажем, за меня станут бездетность вычитать, а подоходный налог с моей премии на вас переведут. Ой-ой-ой!

Он взялся за голову. Потом с надеждой взглянул на собеседника:

— Александр Николаевич, а если вам сменить фамилию? Нет, правда? Подумайте! Ну, возьмите фамилию жены, например.

— С какой стати? — сказал Кузнецов-второй. — У жены фамилия некрасивая была, она сама-то с радостью на мою поменяла.