Мы будем любить всегда

– Тогда вывозим детей и тех, кто наверху, и уничтожаем станцию. Теперь уже ее не спасти. Если поражен главный интеллект – это конец, – безжалостно подвел итог Жак.

Люк не ответил. Он уверенно вел подростков через множество узких коридоров и шагал довольно быстро, несмотря на явную боль в раненой ноге.

– У Питера оказалось множество тайных проходов на третий уровень этой станции. Там, наверху, обитают довольно умные дети, которых он и оберегал, – сказал Люк, остановившись перед маленьким серебристым лифтом.

– Не стоит пользоваться этой штукой, – быстро проговорил Егор. – Лифты управляются через общую систему. Его могут заблокировать.

– Это не лифт. Это просто шахта. Проход, – ответил Люк.

Двери он раздвинул руками. Поднатужился, и те разъехались в стороны. Узкая шахта с металлическими стенами не имела ни тросов, ни креплений – ничего, что напоминало бы о наличии лифтовой кабинки. Зато сбоку со стены свисала веревочная лесенка. Люк посветил мечом брата, потом ловко ухватился за тонкие металлические перекладины, скрепленные грубыми веревочными узлами.

– Поднимаемся быстро, – распорядился он. – Жак будет первым, я замыкающим.

Едва преодолели подъем и по очереди пролезли в квадратное отверстие в стене, как внизу раздался возмущенный вопль. Дина, которую пропустили сразу же за Жаком, удивленно оглянулась и заметила, как оживились Гоша и Тоша.

– Вы меня забыли! Я должен быть с вами! – надрывался кто-то внизу. – Я вам еще очень пригожусь!

– На этого разве вирус не действует? – удивился Жак.

– Не стоит его брать с собой. Лучше перестраховаться, – быстро ответил Люк, подтянулся и втиснулся в узкое пространство прохода, заставляя близнецов потесниться.

– Это что такое? – спросил Гошка.

– Это маленький робот, которого сделали дети с верхнего уровня. Называется Гусь. Имя у него такое, – быстро пояснил Жак. – Мы его не возьмем. Он может быть опасен. У него тоже может быть вирус.

Короткий проход быстро закончился, и вся группа оказалась в полукруглом коридоре, слабо освещенном вдоль стен круглыми крохотными лампочками.

– Выбрались, значит, – пробормотала озадаченная Жанка и вцепилась в ладонь Егора.

Тот сжал ее руку, оглянулся, спросил у Люка:

– Куда теперь?

– Это должен Жак знать. Он стыковался с этой станцией.

– Лучше всего в проходах разбиралась Эмма, – невесело протянул Жак и сделал несколько шагов вглубь коридора. Он не знал точно, куда надо идти, и выглядел очень неуверенным.

– Тогда пошли, найдем здешних детей. Они-то должны знать, – пожал плечами один из близнецов. Второй тут же поддакнул.

– Кого это вы собираетесь искать? Кто вы такие? – послышался у них за спиной чей-то грубый голос.

Дина быстро оглянулась и невольно потянулась к оружию, которое заткнула за пояс. В проходе стоял невысокий лохматый мальчик. Он нагловато щурился, разглядывая отряд подростков.

– Откуда ты их взял? Это что, роботы? – спросил он, поворачиваясь к Жаку. – И куда вы дели рыжую деловую девчонку?

– Вильям. Мы нашли брата. Рыжей девчонки сейчас с нами нет, зато есть команда детей с крейсера миротворцев. Они за нас. Второй и нижний уровни этой станции заражены вирусом синтетиков. Нам и вам надо покинуть эту станцию, – устало ответил Жак.

– Ну, конечно. Покинуть. Прямо вот так взяли и покинули. Сюда к нам никакие вирусные синтетики не проникнут, – зло проговорил мальчик, которого назвали Вильямом, и отступил назад, к стене. – А вас всех надо убить. Это вы опасны. С роботами мы справимся, всегда справлялись. А с людьми лучше действовать жестко!

Глава 7 Эйми. Мои дети будут расти на нашей Земле

1

Ник заметно хромал, припадая на раненую ногу, и двигался медленно. Но его мягкие шаги были совершенно бесшумными. Он умел ступать так, что не хрустел ни один сучок под ногами, не дрожали ветки и не шумели листья.

В такие моменты его походка становилась невероятно грациозной, словно сам он был гибким сильным животным, готовым к атаке. И даже хромота лишь усиливала сходство с хищником. Эмма видела, как легко Ник умеет прятаться, становиться невидимым, незаметным. Как просто, с ходу, умеет влиться в окружающий пейзаж и стать частью листвы, стволов и гибких лиан. И даже громкоголосые настырные попугаи быстро приняли его за своего.

Ник не производил шума, не пугал, не совершал резких движений. В его прикосновениях к стволам деревьев, в привычке плавным движением убирать ветки от лица чувствовалась любовь к лесу.

Эмма так не умела. Хотя она улавливала запахи и звуки, могла с ходу определить, как давно пробиралось по тропе животное и как далеко над головой верещат птицы, ей все равно казалось, что лес чужой и опасный.

Ник нашел подходящее дерево и ножом срезал несколько гибких веток.

– Мы сделаем из этого лук и стрелы, – пояснил он. – У нас в модуле есть необходимый материал.

Потом он забрался на дерево и вскоре тут же раздобыл яйца какой-то птицы: вытащил прямо из гнезда. Потом Ник подобрал какие-то незнакомые Эмме серые камни и торопливо рассовал их по карманам.

– Из этого мы сделаем наконечники, – пояснил он.