Мы, боги

Приближающаяся рыба по размерам действительно с кита, но кажется мне гораздо более опасным чудовищем. От китообразного у него только большие глаза. Во рту у него не китовый ус, а острые зубы, каждый величиной с меня.

76. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЛЕВИАФАН

В финикийской мифологии Левиафан описывается как большой кит, покрытый сверкающей чешуей, или как гигантский морской крокодил тридцатиметровой длины. У него такая толстая кожа, что ее нельзя пробить никаким гарпуном. Он изрыгает пламя изо рта и дым из ноздрей, его глаза горят внутренним светом, а море вокруг него закипает, когда он поднимается на поверхность. Он происходит от мифической змеи Лотан, противника ханаанского бога Эл.

Согласно легенде, Левиафан может мгновенно проглотить солнце, отчего происходят солнечные затмения. Миф о Левиафане можно найти в Новом и Ветхом Заветах, псалмах царя Соломона, книге Иова и Откровении Иоанна Богослова.

«Поймаешь ли ты Левиафана на крючок?»

«Волны дрожат перед его величием, воды отступают, железо для него, как солома, бронза, как трухлявое дерево, он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь, никому на Земле не обуздать его» (Книга Иова, 4, 41).

Левиафан олицетворяет первобытные разрушительные силы водного мира. Похожие на него чудовища есть в египетской, индейской и вавилонской мифологиях. Однако, судя по всему, именно финикийцы придумали историю о нем, чтобы сохранить свое превосходство на море. Страх перед Левиафаном помог им сократить число конкурентов на торговых морских путях. Мясо Левиафана вместе с двумя другими чудовищами послужит пищей на пиру праведников во время пришествия Мессии.

Эдмонд Уэллс,

«Энциклопедия относительного

и абсолютного знания», том 5

77. В ЖИВОТЕ У МОНСТРА

Я выпрыгиваю из гондолы, плыву, барахтаюсь в воде. Левиафан приближается, рассекая волны, разбрызгивая тонны воды. А я еще боялся, когда смотрел фильм «Челюсти». Эта маленькая акулка удрала бы от такого морского монстра без оглядки. Подумать только, ведь я отправился вместе с компанией Надара, потому что боялся встретиться с большой химерой в черном лесу.

– Я не умею плавать, я не умею плавать! – кричит Этьен де Монгольфьер рядом со мной.

С людьми, занимающимися воздухоплаванием, проблема в том, что они слишком узкие специалисты. Я обхватываю рукой его подмышки и стараюсь поддерживать на поверхности.

Левиафан разевает пасть и глотает круглый стол, ткань воздушного шара и Антуана де Сент-Экзюпери, непредусмотрительно оставшегося в гондоле. В одну секунду поэт-авиатор исчезает за острыми зубами, которые захлопываются, как борона.

– Нужно плыть к пляжу! – кричит Надар.

Я плыву брассом, старась держать голову де Монгольфьера над водой, но больше не могу тащить его за собой. Я начинаю тонуть и поручаю своего подопечного Клеману Адеру. На горизонте уже появляется второе солнце.

– Осторожно, он возвращается!

Мы разделяемся. Явно голодный, Левиафан приближается. Я уже не могу перейти на кроль, который в рекордное время доставил бы меня к берегу. Я барахтаюсь на месте, смирившись с судьбой.

Зверь спокойно проглатывает меня. Потом все происходит очень быстро. Я миную решетку зубов, падаю на язык, ударяюсь о небо и бьюсь о голосовую щель, которая отправляет меня обратно на язык.