Музыкантша

– Ох, и разворошили вы гнездо своим приездом, гости дорогие, ох и разворошили…

Валя одёрнула его, чтобы не причитал.

– Да скажи ты толком, Анатольич, не пугай людей! Что случилось-то? Ты вроде как сам не свой сегодня.

– Будешь тут не свой, когда такое творится на белом свете. Спал я плохо ночью, Лидушка так и стояла перед глазами… ну прямо как живая. И укоризненно так смотрит, не сберёг, мол, меня… а могли бы сейчас нашу дочь замуж выдавать. Метался, метался я, в бреду будто, даже на сеновал ушёл, чтобы Зойке не мешать. Всё прощения у неё во сне просил, каялся… а она вздохнула только и ушла… да скорбно так, жалобно… Проснулся ни свет ни заря и побежал на кладбище, потянуло что-то… да так, что мочи сопротивляться не было. Глянь, там на могиле Семеныча холмик из свежей земли. Будто вышел он и обратно зашёл… У меня душа в пятки и ушла. Перекрестился я, молитву прочитал. Что за чёрт! Не зря, видать Лида приходила… Семеныч, отродье дьявола, по ночам шастать стал. Никак вы его разбудили, расшевелили нечисть окаянную. Что только нужно ему, не пойму? Столько лет смирно лежал, и вот на тебе!

Валя засмеялась.

– Ох, Савва Анатольевич! Ну и шутник ты! Тебе бы только сказки рассказывать! Но ничего, Танька твоя скоро родит, будешь внукам байки травить!

Савва насупился.

– Ничего смешного. Правду говорю. Откуда же земля свежая на могиле?

– Да собаки разрыли, чудак человек! Пожрать искали, или мышь учуяли.

Савва махнул рукой.

– Баба она баба и есть, ничем её не проймёшь. К ней в дом нечистая сила ломиться будет, а она скажет – мужик!

– Ох, ох, ох! Да порой от нечистого-то пользы больше, чем от иного мужика!

– Замолчи, Валентина, а то беду накличешь! – Савва зачерпнул ложкой варенье. – Вкусно варишь, молодец!

– Ешь, Саввушка, ешь, я ещё положу! – Валя подлила Савве ещё чаю. – А причём тут гости наши?

– Как причём? Не было их, и всё тихо было. Как приехали, так Семеныч и восстал…

Анжела улыбнулась.

– Не волнуйтесь, мы уезжаем завтра. Не будет ваш покойник вас больше беспокоить.

– Завтра? – Валя выглядела расстроенной. – Что же так скоро? Говорили на недельку…

– Из города звонили, – соврала Анжела, – срочно приехать нужно. Но мы за неделю заплатим, не волнуйтесь.

– Да я не поэтому. С вами всё веселее. Какие в деревне развлечения?

– Как какие? – Макс еле сдерживал смех. – Покойники из могил восстают, бродят, потом обратно ложатся. Да вам любой город позавидует!

Валя снова прыснула смехом.

– Да уж, позавидует! Было бы чему только.

Савва тоже улыбался, видимо, осознав абсурдность своих предположений.

– Да ну вас, девки! Заморочили вы меня не хуже той нечисти! Пойду, пожалуй, а то Зойка загрызёт.

– Иди, Саввушка, иди, – Валентина начала убирать посуду со стола, – привет ей передавай!

– Ладно, – Савва помахал Анжеле рукой, – прощайте! Наведывайтесь, если что… на могилу.

– Будем! – Анжела помахала в ответ.

Утром дети Валентины вызвались проводить Анжелу с Максом до станции, где они взяли билет на проходящий поезд. На вокзале Анжела купила мальчикам мороженое, конфеты и по игрушечной машине, и они, счастливые, убежали на автобус.

В поезде Анжеле снова привиделся Альберт. Он грозил ей пальцем, но при этом хитро улыбался, только не понятно чем, то ли бескровными губами, то ли окровавленной шеей… Проснувшись, Анжела подумала, что зря отдала рубин Максу, но забрать не решилась.