Музыкант

– Салат? Крабовый? Опять? – спорил он с самим собой, листая меню. – Нет, терпеть не могу! Ладно! Ладно! Только не шуми! – бормотал, касаясь пальцами висков, как при головной боли, и тут же кричал вслед официанту: – Товарищ! Дружище! И этих!.. Кальмаров, будь они не ладны!

В ожидании заказа раскрыл купленную еще вчера подробную карту королевства Камбоджи и принялся сосредоточенно разглядывать. Поводив пальцем по тонким полоскам автомобильных дорог, свернул карту и, отложив в сторону, нерешительно потянулся к графину.

– Сделаю, – произнес вслух, наполняя рюмку.

«За это надо выпить. Игорь, какой молодец, догадался на «мыло» скинуть, что да как. Видишь, Рита, ты дома, Павел Игоревич жив, лабораторию восстанавливает, а вы, Грин… ну куда они могли вас увезти… Найдем».

Сосредоточенно, как дуэлянт поднимает пистолет, не сгибая руки, оторвал рюмку от стола.

– Что значит – маленькими глотками? – спросил вдруг себя. – Мы так не договаривались! Я не буду тянуть, я могу только залпом! Ах, так!.. – будто принял вызов и, собравшись с силами, сделал глоток.

Последовал вдох, и на лице появилось выражение удовлетворения.

Отпил еще.

– А что, очень даже своеобразно. В этом что-то есть. Выпью и еще закажу… А вот теперь нет… Не факт, – ухмылялся он, – поглядим еще, кто напьется первым.

За соседними столиками обедали несколько пожилых пар. Ближе всех, в трех метрах от молодого денди, находилась дама в годах, жена господина Гейлера, владельца сети местных отелей. Громко, не обращая внимания на посетителей, она выясняла отношения со своим молодым любовником. Саня, сам того не желая, подслушал их разговор.

– Рафаэль, ты последний мерзавец, подлец и негодяй! Я все узнала! Никакая она тебе не сестра! – возмущалась женщина.

– Лиза, я все объясню!

– Водишь шашни у меня за спиной! Это за все добро, что я для тебя сделала?! Да кем ты был – дрянной альфонсишко, мелкий шулер?! – женщина поднесла к его лицу руку и сомкнула пальцы, словно хотела раздавить зажатую в них букашку. – Да если бы не я, тебя, ворюга, давно бы зарезали твои же дружки. Хам, шушера! В тебе же ни грамма благородства! Изо всех сил я тяну этого пройдоху в высшее общество. Я знакомлю его с друзьями мужа, финансирую бездарные бизнес-начинания, покупаю одежду, оплачиваю жилье, а он мне такую пощечину. Все! Хватит с меня! Пьяница, подохнешь под забором! Такая уж, видно, твоя судьба, – подытожила Гейлер, откидываясь на спинку стула.

– Лиза, милая, – положив руку на грудь, промолвил Рафаэль. – Почему каждое утро мы начинаем со скандалов?

– Утро?! Два часа дня! Дрыхнешь до обеда – бабник! Иди работай! Узнаешь, как это горбом хлеб добывать!

Молодой человек насупился, скорчил обиженную мину, и нижняя губа его задрожала.

– Как обидно ты говоришь, как несправедливо. Знаешь, как много я сейчас думаю? Я почти начал свою книгу. Работа это все… Работа это… Если сейчас сбить настрой… Все, что придумано, все пойдет прахом…

– О твоем даре я слушаю уже два года. Старая пластинка! Хватит! Все кончено! Как ты мог привести эту дрянь в дом. Лечь в постель с этой рыжей курицей!..

– Какая еще постель? Что ты говоришь! Почему?

Громко, не обращая внимания на посетителей, она выясняла отношения со своим молодым любовником. Саня, саж того we желая, подслушал их разговор.

Почему ты перестала мне верить? Наша любовь – самое дорогое, самое чистое, что может быть! Как можно брать ее под сомнение? Она такая хрупкая, беззащитная… Кроме нас, защитить ее некому! Возьми этот нож! – Рафаэль по ошибке схватил с тарелки вилку. – И лучше зарежь меня прямо сейчас.

– Я приходила вчера ночью. Я слышала вас. Это было ужасно. – Лиза смахнула слезу. – Со мной ты давно не был таким страстным.

– Ха-ха! Что ты слышала, глупая. Это был не я, это был мой друг… Жан, – сказал он и с облегчением вскинул руки. – Господи, как ты меня испугала. Я ведь рассказывал тебе про Жана.

– У тебя нет никакого друга Жана. У тебя не может быть друзей. Ты их обокрал.

– Этого нет, этого не успел.

В глазах пожилой дамы блеснула искра надежды.

– Она выкрикивала твое имя.

– Сестра? Ну, конечно, она думает, что его зовут Рафаэль.

– Почему?

– Я так его представил.

– Зачем?

– Так удобней.

– Кому удобней?

Молодой человек задумался.

– Это старая история. У Жана нелады с законом. Никто не должен знать, что он был здесь. И ты молчи, слышишь? Это опасно. Меньше всего мне бы хотелось втягивать тебя в это. Не прощу себе, если с тобой что-то случится…

Женщина захлюпала носом, потянулась к Рафаэлю.

– Это правда?

– Правда, любимая.

– О, милый! Я такая дура! Прости меня.

Они обнялись. Рафаэль прижал к своей груди голову возлюбленной.

– Чтобы уехать, ему нужны будут деньги. Не знаю, как помочь ему. Ситуация безвыходная.

– Я дам, я дам сколько надо.

– Ты святая, – прошептал он и сам заплакал.

Саня допил свой графин и изрядно охмелел. Тянуло поговорить.

«В этом мире хорошо живется только негодяям», – обратился он к своему второму и третьему «я».