Музыкант

Рука упала на что-то холодное, железное. Не поднимая головы, Кубинец скосил глаза вправо. Так и есть: пистолет. Оттолкнувшись локтем от пола, он перевернулся через живот, и вот уже ладонь вжалась в удобный пластиковый изгиб рукоятки, указательный палец скользнул в петлю и вдавил курок. Раздался выстрел, другой. Не попал. Майк уклонился и, спасаясь от пули, головой влетел в дверь ближайшего офиса и скрылся.

Кубинец поднялся и, оглядываясь, на нетвердых ногах устремился к виолончели. Шум в голове не прекращался, наоборот, грохотало все сильнее.

«Вертолет, – сообразил он, устало волоча по коридору ненавистный громоздкий инструмент. Остановился, поднял вверх глаза. – На крышу садится. Это за мной они… Если и есть шанс, то это он… А тебе везет, красавчик, – сказал он себе. – Нет, срочно! Срочно в казино… Монте-Карло…»

Хуши сказал: «Тому, который никому не доверял, труднее объяснить причины своих неудач»

Днем раньше

Этим вечером Рита встретится с Сашей. Тая затянет его в кафе, и тут, совершенно случайно, появится она.

«Здорово! Как здорово получилось с этим экспериментом, – радовалась Рита. – Будет тема для разговора. Хотя тема не проблема. Мне кажется, он всегда найдет, что обсудить. Но сегодня я не хочу говорить ни о чем другом. То, что с нами произойдет завтра, это действительно интересно… и страшно… Да… Если б кто другой, никогда бы не согласилась… А Тая права, он симпатичный… Вот только черты лица у него немного женственные. Но теперь мне нравится… Да, это самый интересный тип мужского лица. И худоба ему идет. Не люблю толстых… Ну, ничего, завтра разгляжу повнимательней. А я вовсе и не стерва. Совсем не стерва, – разглядывая себя в зеркало, размышляла девушка. – Я изменилась. Это он делает меня лучше, открывает мне глаза. Теперь я совсем иначе смотрю на людей. Научилась их различать и понимать. Хочется им улыбаться, говорить комплименты. Я хочу смотреть на небо его глазами и восхищаться игрой цвета и света… Как он писал: «Поднимусь к самым звездам, соберу в охапку, прижмусь щекой, как к теплой батарее, надышусь их цветочным ароматом…»

До самого вечера, взволнованная ожиданием, она не могла найти себе места, не зная чем себя занять, – все смотрела на часы и улыбалась отражению в зеркалах. А из зеркал на нее смотрело почти неузнаваемое счастливое личико и тоже улыбалось, сверкая угольками карих глаз и жемчугом белоснежных зубов.

Подкрадываясь к кафе, Рита пряталась за кустами у дальней скамейки парка, крутилась возле фонтана, а затем ревниво высматривала парочку среди дымящих, горластых посетителей. Половина девятого, девять, десять, еще полчаса – никто не пришел. Тая не брала трубку. В парке быстро темнело. Из-за моросившего дождя на мокрых аллейках стало безлюдно, и только фонари отражались в лужах. Дети не смеялись, в открытых кафешках не спорили подвыпившие мужчины, и даже парочки разбрелись.

Рита вернулась домой, но никто больше не улыбался в зеркалах. На подоконнике в освещенной лунным светом комнате затаилась темная грустная тень. Ночь не спеша гасила окна в домах напротив.

Она уже собиралась ложиться, когда позвонила Тая.

– Подружка моя любимая, прости меня! – раздалось в трубке. – Умоляю! Умоляю! Прошу! Скажи, что не сердишься! Ты сейчас все поймешь! Ты поймешь и простишь! Ну, прошу! Ну, прошу!.. Ну, очень прошу!..

– Тебе чего по ночам не спится? – зевнула Рита. – Зачем граждан будишь?.. Пьяная, что ль?

– Ритусик, я пьяная! Я вся такая пьяная! Ты только скажи, что простила меня! Я бы тебе все простила! Потому, что люблю тебя больше всех на свете! Ты же самая-самая моя подружка! Ты простила, да? Ну, промурлыкай, котенок мой, голубушка…

– Голубушка… Голубушка, чего завелась? – нехотя отвечала Рита. – На часы смотрела?

– Лапотусичка, разве ж влюбленные на такие глупости смотрят… – со свистом втянула воздух. – Ох, святой Владебалдис, я сейчас взорвусь…

– Ууу…

– Мы не встретились у фонтана… Он позвонил. Говорит, не могу в девять, давай раньше… Ох, кузнечик мой!.. Как я такая опытная, мудрая… Мозги аж из ушей валят – дур-ра! И так вляпалась!.. Как девочка пятилетняя… Ну ты скажи, только скажи, и я его брошу, поросеночка, хрюшечку…

– Даже так?

– Ты, наверное, ждала, лапочка? Я как к нему приехала, так совсем ты у меня из головы вон. А ты там бедненькая…

Рита снова зевнула, улыбнулась в трубку.

– Да я и сама забыла. Вот только вспомнила. Хорошо хоть вы меня не ждали… А то знаешь, так устала:

Вадим этот еще, с отцом поругалась… Навалилось все… Думаю, и хорошо, что не пошла.

– Ну, я как-то так и подумала, что ты не придешь…

– Ага…

– Подожди, чет я разоралась. Разбужу еще козлика моего. Спи, спи, малыш, – вот так, на бочок… ой сопит, сопит мой пупсик.

– Угу.