Музыкант (СИ)

– Я учусь на заочном отделении Академического музыкального училища при Московской консерватории. Стипендии там действительно мизерные. Но основной мой заработок – как футболиста в команде «Динамо» и авторские отчисления с моих песен, многие из которых вы наверняка слышали. Да хотя бы вот эту…

Я снова поднял крышку инструмента и наиграл мелодию из «Черного кота», которую когда-то предложил Тамаре Миансаровой и звучавшую уже второй год чуть ли не из каждого утюга.

– Погодите! Вы – Егор Мальцев?! Ну точно! Я-то думаю, где мог видеть это лицо!.. А сейчас вспомнил – вы выступали в том году на концерте к Дню космонавтики с песней «Трава у дома». Тот концерт еще по телевизору показывали, потому и запомнил. А вы еще и в футбол играете?

Мужик-то, оказывается, явно не болельщик, ну да бывает, не всем же с ума сходить по круглому.

– Так ваших произведений и по радио сколько крутят! – не унимался товарищ. – Вот не думал, что мне посчастливится лично познакомиться с автором таких популярных песен!

– Ну вот видите, как бывает… Так что с пианино, уступите?

Тут весь восторг мужика сошел на нет. Выяснилось, что покупка пианино – инициатива дочки, учащейся Гнесинки, и мамы, которая просьбу дочки поддержала.

– У нас дома стояло неплохое пианино «Беларусь», но после пяти лет решили приобрести более серьезный инструмент, – объяснил покупатель. – А здесь в ЦУМе у меня знакомый администратор, через него и вышли на это пианино. А оно же последнее, как сами говорите, и что я теперь жене скажу, дочке?

– Например, что уступили инструмент известному композитору и футболисту, оставшись в выигрыше.

– Ох, боюсь, этим я не отделаюсь.

– Так, сейчас подумаем… А как вашу дочь зовут?

– Ольга…

– На каком отделении она учится?

– На вокальном.

– Уже лучше. И как успехи? В смысле, колоратурное или меццо-сопрано, контральто?

– Высокое меццо-сопрано, педагоги хвалят.

– И ваша дочь наверняка грезит оперной сценой?

– Ну, я не знаю… Должно быть так.

– Совсем нескромный вопрос… Ваша дочь красива? Только честно!

– Да это-то вам зачем? Неужто предложение собрались делать?

– Нет, у меня уже есть девушка, так что в этом плане не беспокойтесь, – усмехнулся я.

– Ну, симпатичная… Да вот у меня и фотокарточка с собой.

Мужик достал объемное портмоне и вытащил оттуда фото, на котором на фоне пальмы были изображены две улыбающиеся красотки в полный рост, только одна постарше, а вторая помладше.

– В санатории в Сочи прошлым летом фотографию делали, – пояснил собеседник. – Это вот жена моя, Нина, а это дочка, Оленька.

– Знаете что, э-э-э…

– Владимир Климентьевич.

– Так вот, Владимир Климентьевич, я сейчас занят работой над оперой… Нет, скорее, мюзиклом, который станет настоящим прорывом в советской культуре. Хотя слово «мюзикл» для уха советского человека непривычно, можно это назвать современной оперой, но мне удобнее говорить мюзикл. В общем, я ищу исполнителей на главные роли. Вот сейчас увидел вашу дочь на фото, и понял – это она, Эсмеральда! Вы понимаете, к чему я клоню?

– М-м-м… Не совсем.

– Хорошо, объясню конкретнее. Вы уступаете мне пианино, а я отдаю главную роль вашей дочери. И Ольгу ждет всесоюзный… Да что там, всемирный успех! Потому что мюзикл будет действительно грандиозный, его увидят в десятках стран. С Фурцевой уже есть предварительная договоренность, – понизив голос, внаглую соврал я и выразительно кивнул на пианино.

– Ох, что-то вы меня прямо-таки огорошили.

Владимир Климентьевич снял шляпу и вытер потную залысину носовым платком. Не мудрено, мечтал ли он, входя в отдел музыкальных инструментов ЦУМа 10 минут назад, что на его дочь вскоре может обрушиться всемирная слава? Да я и сам об этом не знал, пришлось импровизировать буквально на ходу. Как нельзя вовремя в памяти всплыл мюзикл «Notre-Dame de Paris». К счастью, я помнил все партии, все музыкальные отступления, да и моя последняя женушка в свое время задолбала крутить этот CD-диск, видите ли, у нее под «Belle» в постели обострялись сексуальные чувства. Так что поневоле запомнишь.

Я подошел к пианино и сыграл опостылевшую мне когда-то партию Феба, сопровождая это своими вокальными потугами. Кажется, получилось неплохо. После чего слегка поклонился обступившей нас толпе любопытных и спросил, глядя прямо в глаза Владимиру Климентьевичу:

– Это тема одного из либретто в моем мюзикле. Симпатично звучит, не правда ли?

– Потрясающе! – всхлипнула какая-то старушка в ретро-шляпе 20-х годов с цветами на тулье.

– Я… Я согласен! Но что же я скажу своим девочкам?! – принялся заламывать руки очкастый.