Музыкант (СИ)

– А вот и обещанный коньяк, – сказал я, извлекая из дорожной сумки, куда так же втиснул еще дома две пары бутс, заветную бутыль армянского 5-летней выдержки. – Помните, весной обещал проставиться за новость о рождении сына? Говорят, обещанного полгода ждут, ну я чуть раньше уложился.

– Ой, да ни к чему…

– Берите, берите, специально вам вез.

– Ну спасибо… А вы, наверное, проголодались с дороги, может, зайдем куда-нибудь подкрепиться? Я знаю тут неподалеку одно неплохое местечко, недорого можно посидеть. А после определим вас в отель на одну ночь, где вам забронирован номер, и следующим утром на поезде отправитесь в Мидлсбро. В обед уже будете на месте.

– Так ведь клуб мне арендовал жилье, я могу и там переночевать.

– Эх, это мы что-то не подумали… Ну тогда сами смотрите, где вам удобнее. Если решите переночевать дома – мы снимем бронь с номера… А вон и кафе, пойдемте, посидим там, перекусим. Кстати, вам валюты, наверное, поменяли не так много?

– Ну, уж заплатить за себя я в состоянии.

Во время перекуса Федулов поинтересовался, зачем я прихватил из Москвы свой «Gibson», на что получил ответ:

– Кто ж знает, Леонид Ильич, как сложится моя судьба после чемпионата мира… Говорят, «Челси» за меня предлагает очень большие деньги, совсем не лишние для СССР, так что не исключено – после турнира придется задержаться в Англии еще на сезон.

– Да, это вполне вероятно… Кстати, вот!

Мне был вручен прямоугольничек из плотной бумаги – билет на завтрашний поезд до Мидлсбро, отправлявшийся в 8.55.

– И вот еще деньги, купите билет на автобус до Дарэма. Он расположен на полпути между Мидлсбро и Сандерлендом, там в Грей-колледже обосновалась наша сборная. Сам Гранаткин выбирал… Егор, только, прошу вас, не проспите! Надеюсь, мне не нужно будет звонить вам в 7 утра, у вас есть будильник?

– Вроде был… А знаете что, лучше позвоните, на всякий пожарный, как говорится.

Покинув кафе, мы с ним распрощались, и я тут же прошествовал к красной кабине таксофона. С кого начать? Олдхэм, кстати, должен был уже вернуться из заокеанского турне с «роллингами».

На мое счастье, продюсер в этот обеденный час оказался дома.

– Эндрю, привет!

– Егор?! Привет, ты откуда звонишь?

– Из таксофона неподалеку от аэропорта «Хитроу».

– Господи Иисусе, ты прилетел в Лондон?! Я не верю!

– А придется, – усмехнулся я. – Но я проездом на один день, завтра утром уезжаю в Мидлсбро, меня там советская команда ждет. А этот вечер хотел провести в кругу друзей. Ты как смотришь на то, чтобы культурно отдохнуть в заведении старины Руперта Адамса-младшего?

– Оу, «Старый чеширский сыр»! Там отличная еда, и выпивка что надо – это я прекрасно помню! Во сколько встречаемся?

– Давай часов в 7 вечера, я хоть немного передохну с дороги.

Так, с одним договорились. Теперь набираю Диану… Блин, нет вообще никого дома. Так, ладно, листаем блокнотик дальше…

– Люк, привет!

Далее последовало повторение нашей беседы с Олдхэмом. Выяснив, что все музыканты моей группы в Лондоне, назначаю общий сбор все в том же пабе в то же время.

После этого прикинул, как говорится, хрен к носу. Если гулянка удастся, то от моей валюты останутся жалкие крохи. Рассчитывать на доброту Руперта я не собирался, хотя тот и заявил когда-то, что для меня жратва и выпивка бесплатно. Мои гости в этом контексте не упоминались, а угощать сегодня собирался я. Гулять так гулять – широкая русская душа требовала отрыва.

Но сначала наведаемся к старине Олдриджу. Надо же все-таки узнать, как Хью себя чувствует, какие у него впечатления остались от СССР… А то ведь как один раз встретились накануне фестиваля – и после этого я видел его только на трибуне.

Джонатан Хью Олдридж оказался на рабочем месте, за прилавком своего магазинчика, пахнувшего чайным разнотравьем. Мое появление вызвало у старика всплеск положительных эмоций. Впрочем, надолго за стаканом чая с традиционным овсяным печеньем я засиживаться не стал, нужно было еще заглянуть на автостоянку, а затем на квартиру, которую мне все еще снимал клуб.

Мой «Austin-Healey Sprite Mk II», живой и невредимый, по-прежнему был припаркован в углу автостоянки. Брать его на сегодня смысла не было – вечером ожидалась попойка, а с утра уезжать в Мидлсбро. Но я все же не удержался, дал поработать двигателю на холостом ходу.

Ключ я оставлял у престарелой соседки, которая постоянно сидела в своей 2-комантной квартирке. Надеюсь, миссис Палмер не окочурилась за время моего отсутствия… И тут повезло – старушка была жива и дома. Отворив дверь на ширину цепочки, и подслеповато щурясь, она долго пыталась припомнить, кто такой Егор Мальцев, прежде чем память к ней все-таки вернулась.

– А-а, Егор, – прошелестела она. – Давненько тебя не было. А ключ от твоей квартиры все еще у меня в комоде лежит. Сейчас принесу.