Музыкант (СИ)

– Егор, ты представляешь, всю ночь почти ни спал, репетировал под фортепиано твою новую песню, – сказал он, моргая воспаленными то ли от дыма в гримерке, то ли от недосыпания глазами. – Это же… Не знаю даже, как сказать, но я бы с огромным удовольствием исполнил ее сегодня на фестивале. Как жаль, что ты не предложил мне ее хотя бы месяцем раньше.

Это он так про «Confessa», которую я ему вчера на генеральной репетиции подогнал. У меня там за кулисами параллельно организовался свой конвейер из моих клиентов. Тайком от Туманова приглашал по одному в комнатушку, которую мне любезно выделило руководство ДК, и под аккомпанемент весьма подержанного, но все-таки более менее-менее настроенного рояля знакомил со своими сочинениями. Пришлось все делать в экспресс-режиме, чтобы не спалиться, предварительно договорившись с администратором Дома Культуры, оказавшимся поклонником не просто футбола, но и московского «Динамо». На мое счастье, артисты подобрались понятливые, мысль схватывали на лету, управлялись за 10 минут, после чего я вручал им ноты и отправлял восвояси, а сам без лишней шумихи приглашал следующего. Так что генеральная репетиция для меня прошла с двойной выгодой, а для исполнителей моих песен тем более. Недовольных не было, все от меня уходили счастливыми. Согласитесь, что для артиста может быть лучше, чем подаренная ему песня, да еще и обреченная на успех?!

Неудивительно, что с утра пришлось заскочить в ВУОАП, зарегистрировать очередную порцию моей творческой отрыжки. В том числе «Hope Of Deliverance», которую я также тайком презентовал Полу Маккартни. Песня из его будущего, которую он исполнит на четверть века раньше. Пел я ему, правда, под гитару, фортепианные звуки, как мне казалось, не слишком облагораживали данную композицию. Полу вещь понравилась, он с радостью принял ноты, но все же обещал посоветоваться с парнями. Для сольных альбомов главный мелодист «битлов», похоже, еще не созрел.

Тем временем стрелка неумолимо приближалась к 19 часам, а стадион, по заверениям Туманова, был уже заполнен до отказа. Во всяком случае, открытые для зрителей сектора, кроме того, что находился за сценической площадкой. Здесь, как и на «Уэмбли», сообразили, что незачем публику рассаживать в спину выступающим. Но, в отличие от лондонского шоу, на поле перед сценой зрителей не пускали, его берегли к матчу с французами. Но на заполненных секторах сидели столь плотно, что как раз 100 тысяч туда, по моим ощущениям, и втиснулось.

Хореографическую композицию, которой открывался фестиваль, я не видел, как, впрочем, и большинство участников фестиваля, готовящихся к выступлению в индивидуальных и общих гримуборных. Разве что снаружи доносились отголоски бодрой и жизнеутверждающей музыки.

Ну а затем началось… Артисты выходили на сцену один за другим, но им аплодировали довольно вяло, и все громче раздавались требования явить народу представителей так называемой «новой волны». То есть Адель, «Апогей», «S&H» и, само собой, «The Beatles». Понятно, что Заслуженным и Народным такая ситуация не очень нравилась, они возвращались со сцены мрачные, да и мои протеже – Кобзон, Хиль, Магомаев и прочие не особо радовались приему 100-тысячного стадиона. А Утесов, шагая по коридору, так и вовсе матерился на чем свет стоит. Я с перепугу предпочел юркнуть обратно за дверь, чтобы не попадаться ему на глаза. Ведь¸ как ни крути, именно с моей подачи на фестиваль были приглашены коллективы, появления которых все неистовее требовала публика. Но так-то это вообще вопросы к организаторам. Думать надо было, когда список составляли, соберется ли на стариков стадион. Хотели, как на «Уэмбли»? Ага, только там выступали представители популярных у молодежи музыкальных течений. Не исключено, что к старости я стану больше слушать «Темную ночь» или «Издалека долго», помню себя престарелым Лозовым, который с бутылочкой пива в руке не без удовольствия смотрел по телевизору выступления звезд прошлых лет. Но пока я в теле молодого Егора Мальцева, и меня, и моих поклонников привлекает музыка другого плана.

И когда, наконец, Адель в великолепном темно-синем платье с серебряными вставками вышла на сцену, открывая вторую часть концертной программы, стадион буквально взорвался воплями восторженных зрителей.

– Я… искала тебя… годами долгими…, – начала Адель под рев обезумевшей толпы.

Затем исполнила «Не отпускай», в которой мне когда-то пришлось заменить слова «мама Америка» на «снова истерика». После чего, вполне собой довольная, послала толпе воздушный поцелуй и покинула сцену.

– Молодец, ты просто порвала зал… вернее, стадион, – похвалил я сияющую Ольгу, чем вызвал у ее стоявшей рядом мамы еще более широкую улыбку.

– Егор, спасибо вам огромное! – прижав руки к груди, выдохнула Нина Константиновна. – Если бы не вы…

Казалось, она сейчас расплачется от переполнявших ее эмоций. Понятно, такой аудитории у ее дочери еще никогда не было, а тут еще на соцстраны трансляция идет.

– Ваша дочь – настоящий талант, ей спасибо скажите, – успокоил я маму Ольги-Адель.