Музыкант (СИ)

Да уж, это в будущем наши Аршавины и Погребняки своих жен и детей в Англию вывозили, а в СССР подобных прецедентов еще не было. Разве что семьи дипломатов и сотрудников торговых представительств, но уж никак не футболистов или хоккеистов, возможно, по той простой причине, что за пределами страны практически никто не играл. Сейчас-то, может быть, в связи с меняющейся внутренней и внешней политикой оно как-то попроще будет в этом вопросе, так что поговорить с руководством Федерации футбола все же не мешало бы.

– Все, я на Песчаную!

Решительно поднявшись, накинул пиджак, во внутренний карман сунул кошелек, натянул свои английские ботинки, чмокнул жену в щеку и отправился на встречу со сборниками.

Практически все были мне знакомы. Если с кем-то не играл в сборной, то уж в чемпионате Советского Союза пересекались по-любому.

Но вот кого я видел действительно впервые – это Эдуарда Стрельцова. Крепкий, кряжистый, со взглядом исподлобья, такой конкретный мужик. Но когда улыбался – словно солнце проглядывало из-за туч. А улыбнулся он, как только увидел меня в раздевалке, где я примеривал выданную мне амуницию.

– Мальцев! Говорят, ты поспособствовал моему возращению в «Торпедо»? Держи краба!

В общем, как-то мы с ним сдружились. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Да и Банишевский, чей дебют в «Нефтчи» я еще застал игроком «Динамо», и с которым планировал конкурировать за позицию правого нападающего, оказался компанейским парнем. Хотя на тренировке – на двухсторонке мы оказались в разных командах – он ни себя не щадил, ни соперника. Нередко смещался в центр атаки, а однажды умудрился оказаться на моем фланге, где мы сошлись в весьма жестком стыке. Морозов тут же сделал ему замечание:

– Толя, поломаешь к черту Егора, как он хромой на фестивале выступать будет! Я уж не говорю про сборную.

– Хорошо, Николай Петрович, буду аккуратнее.

Впрочем, аккуратности Банишевскому хватило минут на пять от силы, потом он принялся за старое. Вот уж действительно «бычок», вылитый Руни советского образца. А в раздевалке Толя извиняющимся тоном сказал:

– Ты это, Егор, я тебя там не сильно поломал?

– Пока на своих двоих передвигаюсь, – улыбнулся я, снимая щитки. – Ничего, тяжело в учении – легко в бою, как говаривал фельдмаршал Суворов. Ты вот с французами так, как сегодня. Они техничнее нас, а мы их характером и мощью задавим.

Тут в самом деле не поспоришь, французские футболисты в технике наших игроков превосходили, разве что я мог с ними конкурировать на равных без ложной скромности. Зато в физической мощи с советской сборной мало еще какая могла поспорить. Ну если не брать в расчет немцев или англичан, те тоже зачастую предпочитали силовую манеру игры.

Ну а 30-го мая я встречал в «Шереметьево» своих ребят: Диану, Люка, Джона и Юджина. Звал я и Эндрю, но наш босс является также продюсером и «The Rolling Stones», с которыми вынужден был отправиться в тур по Америке. Понятно, у нас-то один концерт, а «роллингов» 12, хотя Олдхэм говорил, что мечтает побывать в СССР, который для западного обывателя все еще являлся Terra Incognita. Ну да какие его годы, думаю, еще побывает.

Все, кроме Джона, который три комплекта барабанных палочек держал при себе, сдали в багаж свои инструменты, а Диана так даже две гитары – неизменный «Fender Stratocaster» и полуакустическую «Martin», которую, оказывается, прикупила всего пару недель назад.

Я в очередной раз похвалил себя за догадливость, что додумался прихватить из Лондона свой «Gibson Les Paul Custom», мою черную красавицу. Сейчас она дома, жаль только, что специальной подставки нет, поэтому в чехле хранится в шкафу.

– Добро пожаловать в СССР! – на английском приветствовал я своих музыкантов после прохождения ими таможенного досмотра.

Те осматривались с таким видом, будто попали на другую планету, в надежде увидеть зеленых человечков.

– Господа, – подключился товарищ из Минкульта, также владевший английским, но на менее достойном уровне. – Господа, прошу пройти в автобус, он доставит вас в отель.

Я, будучи джентльменом, подхватил у Дианы одну из гитар, и вместе со всеми занял место в специально выделенном автобусе. По пути мы, наконец, получили возможность поболтать. Я объяснил ребятам, что у них есть пять часов, чтобы поспать, если не выспались, пообедать, а в 6 вечера за ними приедет этот же автобус, который отвезет их в ДК «Красный Октябрь» на улице Вишневой. Черри-стрит, короче говоря. А название Дома культуры у англичан вызвало удивление. Пришлось объяснять, что «Red October» напоминает о возникновении Советского Союза, именно 25 октября по старому стилю крейсер «Аврора» дал исторический залп, возвещавший о начале новой эры.

– Я хочу посмотреть на крейсер! – заявил Джон.

– Он на вечной стоянке в Ленинграде, – осадил я барабанщика. – Может, когда-нибудь туда и попадете.