Музыкант и Королева

– Нисколько, – ответил он и подтянул галстук. – Я знаком с твоим мужем, мы друзья, так что все в порядке. Когда будешь готова к важному решению, ты мне скажешь, мы же договорились, помнишь?

Щеки Элизабетты снова покраснели. Она намеренно отвернулась от него. Он не был похож на магната, владельца лесной корпорации, был другим, и даже костюм, форменная одежда Большого Совета, на нем сидел по-другому. Он стал председателем только по одной причине – надеялся навести порядок в некоторых отраслях промышленности, улучшить условия труда рабочих, добиться повышения окладов на государственных предприятиях и ввести обязательные социальные нормы. В Большом Совете его идеи поддерживала Элизабетта, остальным не было никакого дела, что в самых низах общества давно созревает то, что со временем подорвет влияние и политическую власть советников. И капиталы Леона Андре когда-нибудь иссякнут. Элизабетта не осознавала, что рискнула всем, но он же понимал и удивлялся, как искусно она меняла тему разговора, когда речь заходила о корпорации деда.

– Пять процентов против девяноста пяти, – докладывал его заместитель.

– Опрос за текущий месяц: двадцать пять процентов против семидесяти пяти. Господа, если мы не задумаемся о текущем положении, процент недовольных будет увеличиваться.

– Не волнуйтесь, мистер Конли, у нас в планах новые методы воздействия и очередной политический скандал. Король нас поддержал. Отчет будет ждать вас на столе утром в понедельник…

– О чем задумался? – спросила Элизабетта.

– Да так, о последнем заседании. У нас еще есть время?

Элизабетта взглянула на часы.

– Двадцать минут. Жасмин раньше не придет. Могу я попросить?

– Конечно. О чем?

– Откажись от меня. Я знаю, ты не сможешь предать его, как и я.

– Ты сделала свой выбор и готова ответить? – с надеждой спросил Эрон Конли и хотел взять ее за руку, но не осмелился этого сделать. Он любил ее, и должен был согласиться на безответные чувства, лишь бы находиться рядом и иметь возможность любоваться ее глазами и улыбкой. Иногда он хотел «врезать» ее мужу за то, что он позволял ей страдать. Анри не догадывался о ее мучениях, а он, Эрон Конли, видел все. И знал все.

– Да, – ответила она и встала. – Я всегда буду любить только его.

Она подошла к окну. Эрон Конли развернулся, наблюдая за очертанием ее фигуры и переливом теней в волосах.

– Если хочешь, мы можем поссориться, – предложила она минуту спустя, и вдруг ощутила, что Эрон Конли обнимает ее и поцелует в затылок, о чем раньше он и думать не смел, – если тебе так легче будет забыть меня.

– Нет, я не хочу ссориться, – сказал он. – Я согласен ждать сколько нужно.

Эрон Конли отпустил ее. Элизабетта обернулась, чувствуя дрожь внутри. Он выходил из гостиной для приемов, а она вернулась на диван и сняла ненавистные туфли. До четырех можно передохнуть, а на половину пятого назначена встреча с мужем Мэгги.

Альберта мечтала о поездке в студию отца больше года. На окраине Города, она не была ни разу. Сейчас она в полную силу наслаждалась обретенной свободой, пусть и на несколько часов. Вся ее жизнь протекала в стенах Золотого Дворца, в машине, в классе, в Парке на прогулке после школы, или на уроках с частным преподавателем.

Альберта первой выбежала из автобуса и осмотрелась. Было в новинку видеть высокие кирпичные дома, среди которых располагалась студия отца. Она знала, что отец намеренно построил здесь студию. Однажды Альберте удалось подслушать ссору между родителями. Папа доказывал возмущенной маме, что вдохновение к нему приходит в отдаленных от городского шума местах. На что мама заявила, что он готов работать в любом месте, лишь бы подальше от Золотого Дворца. Альберта не совсем поняла, почему мама в тот вечер возмущалась и кричала на папу, место, выбранное отцом, понравилось ей. Здесь было тихо среди домов за черными коваными оградами. У каждого подъезда она приметила ухоженный палисадник и широкие, выкрашенные в зеленый и желтый цвет, лавочки, а немного дальше, на противоположной стороне улицы, располагалась детская площадка и арена. Отец рассказывал о ней. В зависимости от времени года дети из этого района играли там в футбол и хоккей или катались на коньках.

Альберта добежала до крыльца одноэтажного дома с малоприметной вывеской и обернулась. Школьники по очереди выходили из автобуса, разминая затекшие ноги и подтягиваясь. Эдди вышел последним, держа за руку Клариссу. Жак, заметив его, сочинил новую шутку, что неудачники никуда не могут выехать без нянь, но заметив гневный взгляд Клариссы, отошел в сторону, ожидая лучших времен для мести и реванша. К Альберте тихо и незаметно подкралась Сара и, напугав ее, рассказала о драке, которую затеял ее брат после третьего урока. Подруга советовала публично отречься от Эдди.