Музыкант-3 (СИ)

Ну все, вроде бы финиш. Застоявшиеся в стойлах пионеры выскочили на поле, демонстрируя прощальную хореографическую композицию. С трибуны, конечно, смотреть удобнее, но я и отсюда видел, что детишки выстраиваются в буквы, и на поле появляются слова 'Мир', 'Дружба', 'СССР', 'Африка'… А в финале в небо взмыли сотни белых голубей, как символ мира. Где уж они отыскали-то столько… Может, обычных покрасили?

Сразу разбежаться нам не дали. Дождались в подтрибунном помещении визита товарищей Шелепина, Суслова и Фурцевой. Остальные 'небожители', видимо, не снизошли до визита к артистам, либо их просто не пригласили. Зато была охрана в количестве двух человек и переводчик, который переводил для англичан слова Шелепина.

— Спасибо всем, было очень здорово, — сказал Александр Николаевич. — Особенную благодарность хочу высказать нашим зарубежным гостям, которые согласились на перелет и выступление перед советской публикой. Завтра, насколько я знаю, вас ждет еще и культурная программа, надеюсь, вы покинете столицу Советского Союза с самыми теплыми воспоминаниями.

Вскоре представительная делегация покинула помещение, а вот Фурцева все же задержалась и попросила меня отойти в сторону.

— Товарищ Мальцев, это что за самоуправство?! — громко прошептала она.

— Вы о чем, Екатерина Алексеевна? — с самым невинным видом поинтересовался я.

— О чем?! Да о том, что вы спели неутвержденную комиссией песню!

— Ах, об этом… Ну спели, так что с того, народ требовал от нас еще песен, мы и исполнили свежую вещь. 'The Beatles' вон больше нашего вне программы пели. Разве кому-то от этого плохо?

— Как бы вам, Егор Дмитриевич, не стало плохо. Я это дело так просто не оставлю.

И после этого помчалась догонять ушедших вперед Шелепина со свитой.

А у меня на душе тут же начали поскребывать кошки. Может, стоило ей напомнить о поведении дочери, не красящем советскую женщину? Или это прозвучало бы низко… Ну да, с Фурцевой-младшей мы никаких договоров относительно неразглашения ее попытки суицида не заключали, однако это и так подразумевалось как бы само собой, этакое негласное джентльменское соглашение. Но если министерша начнет мне строить пакости, то, в конце концов, я имею право достать свой туз из рукава…

Ха, а с другой стороны, если ее дочурка начнет отпираться? Мол, ничего такого не было, да, видели меня бабушки на лавочке, заходила в подъезд, выходила, но мало ли зачем я ходила туда. И что мое слово или Ленки против слова дочери министра культуры СССР? Даже при всей моей нынешней известности! Хочется верить, что Екатерина Алексеевна не станет слишком уж затягивать гайки, ограничившись пустой угрозой. Но, блин, что-то мне подсказывало — она слова на ветер не бросает. Ладно, посмотрим-поглядим, куда кривая вывезет.

О Фурцевой я думал и по пути в 'Арагви', что не укрылось от супруги. Мы с ней и Ольгой сидели на заднем сидении 'Волги', Муха расположился рядом с водителем такси. Они с Ольгой на пару бурно обсуждали фестиваль, а мне и моей группе досталось комплиментов даже больше, чем 'битлам'. Ленка тоже пару раз вставила свои реплики, но между делом на ухо мне шепнула:

— Ежик, ты чего такой хмурый?

— Хмурый? А, да это рабочий момент…

— Расскажи, все равно не отстану.

— Да Фурцева втык дала за лишнюю песню, вроде как не согласовали, а исполняете. Ерунда, подуется, да и забудет.

На Лисенка мои последние слова произвели успокаивающее действие, а вот мне было не так спокойно. Только когда мы сели за столик в 'Арагви', я немного расслабился. Тут еще Аркадий лично соизволил подойти, пожать мне руку, а с остальными музыкантами мы обменялись приветствием на расстоянии. Из нашего относительно тихого закутка сцена просматривалась неплохо. Да и грузинская свадьба в большом зале не особо мешала.

Пока там произносились тосты за здоровье молодых — довольно носатого парня чисто кавказской внешности и вполне симпатичной, но тоже чернявенькой девушки. Понятно, что в это время простые грузины главный зал в таком ресторане на вечер не снимут, тут гуляют либо цеховики, либо грузинская партэлита. Не Шеварднадзе часом? Хотя вряд ли, он к этому времени вроде бы уже женился, а дети еще маленькие, им об оценках в школе нужно думать, а не о свадьбах.

— Что будете заказывать?

Грудастая официантка приветливо улыбнулась, явно рассчитывая сегодня на неплохие чаевые. От грузин как минимум, ну и мы не поскупимся, если обслуживание будет на уровне.

В итоге выбрали классическую кавказскую кухню из нескольких мясных блюд, овощей, минеральную воду и вино — по бутылке красного и белого. Я сразу предупредил, что утром у меня общекомандное собрание, поэтому засиживаться до двух ночи точно не будем, и к тому же могу только пригубить только немного вина, а остальным предложил не стесняться.

— Может, коньяку тебе или водки? — предложил я Мухе.

— Не, я уж со всеми, винца хлебну, — снова засмущался тот.