Затем на сцену выползает басист, которого, такое ощущение, сейчас хватит кондратий. Подключает непослушными пальцами гитару, тем временем на публике появляется невозмутимая Диана, тоже тянущаяся первым делом к штекеру. Юджин на свою скрипку старательно крепит звукосниматель. Ну и я, выдержав паузу секунд в десять, обозначаю себя в осветивших сцену лучах парочки прожекторов, как мы заранее договорились со светотехником.
- Джордж, дай жару! - орет кто-то из толпы.
Ну, жару не жару, а баллады, только уже в электроакустической аранжировке, народу сыграем. Впрочем, подготовил я и три новые, более экспрессивных вещи, опять же заранее согласованных с людьми в Союзе. Знаменитые 'Black Night' и 'The Song Remains The Same', а также выуженную из глубин памяти композицию 'The merry widow'. Мы ее сочинили году эдак в 74-м на пару с товарищем - студентом факультета иностранных языков Ярославского пединститута - наслушавшись тех же 'перплов' и 'цеппелинов'. Причем песня была написана о реальной вдовушке, жившей у меня в соседях, у которой чуть ли не каждую ночь гостило по новому хахалю.
'I have a roommate - the merry widow
Every night she looks out of the window
I wonder who she's waving at you
She had called, perhaps, the whole crew...'
За текст этой песни, отправляя его с прочими на утверждение в Союз, я переживал особенно. К легкомысленной вдовушке толпами таскаются какие-то парни... Порнография и проституция, товарищи! Вот так по идее должны воскликнуть члены комиссии, увидев перевод. Но я приписал к тексту, что это реальная картина, подсмотренная мною в моем лондонском доме, и песня раскрывает всю гнилую сущность капиталистического образа жизни. В общем, прокатило.
На репетициях, а оных набралось с десяток, моя команда постепенно привыкала к тому, что им предстояло исполнять сочинения своего лидера в новом жанре. И при этом проникалась энтузиазмом, находя в песнях помимо запоминающихся мелодий неповторимое звучание, в том числе психоделику, как заявила Диана. Девица считала себя в этом плане довольно продвинутой, позиционировала себя как хиппи, покуривала марихуану и заявляла, что она childfree, то есть не планирует заводить детей во имя личной свободы. Я ей ничего на это не говорил, думаю, подрастет - сама во всем разберется. А если нет... Что ж, у каждого свои тараканы по жизни.
И уже игравшиеся ранее вещи в более тяжелой обработке, и новые были приняты публикой на ура. Да что там на ура - люди бились в экстазе! Особенно меня вдохновила такая же восторженная реакция на песню моего с другом сочинения. Блин, могли же и мы хиты выдавать, оказывается, вот только продвинуть их в массы было затруднительно. Никто особо сцену и тем более мировые турне нам не давал, лабали в клубе при 'Горэлектросети'. А ведь могли бы... Эх! Ведь и помимо 'Веселой вдовы' у нас имелись вполне достойные вещи. Вот только тексты сразу так и не вспомнишь, хотя музыка в моей голове сидела крепко. Уж на что на что, а на память я никогда не жаловался.
Скрипку Юджина я задействовал в паре баллад, придав им тем самым оригинальное звучание. Больше всего я за него и переживал: парень молодой, психика неустойчивая, возьмет и налажает со страху. Но нет, справился пацан, и даже улыбнулся, когда я ему подмигнул - мол, так держать!
А вот Люк в середине концерта даже исполнил переведенный хит за авторством Маврина-Пушкиной, который теперь назывался 'I surrender!' Да-да, пел Кипелов эту вещь и на английском, но англоязычный текст я досконально не помнил, а вот 'I surrender!' я запомнил, хотя в буквальном переводе это значит 'Я сдаюсь!'. Впрочем, вариаций в английском несколько, вот и подобрали подходящую, ложившуюся в контекст песни. А если переводить буквально - получилось бы 'I'm free!', и тогда пришлось бы тянуть слово до конца музыкальной фразы, что не есть хорошо.
На репетициях я честно пробовал исполнить партию Кипелова, но все было не то. У него хотя и лирический тенор, но, если можно так выразиться, с трещинками, придающими его тембру характерную окраску. Мой тенор был по сравнению с его слишком чистым, видно, ввиду юного возраста моего тела и соответственно голосовых связок.
Я, совсем уж было впавший в депрессию, поинтересовался у басиста, как у того обстоят дела с вокальными данными. Почему только у него? Насчет Юджина я сразу просек, что певец из него тот еще... Диана отпадала по определению. То есть голос у нее имелся, это мы тоже выяснили в ходе репетиции, причем очень похожий на вокал Алишы Беты Мур, то бишь Pink, но я видел исполнителем англоязычного варианта песни 'Я свободен!' только представителя сильного пола. Вот такой я расист на половой почве. Впрочем, лишь по отношению к этой композиции. Что же касается барабанщика... Может, петь он и умеет, но мы не 'Eagles' и даже не 'The Beatles', чтобы у нас ударники распевали. Так что оставался только басист. Тут-то этот скромняга и вытянул своего туза из рукава.
- Люк, почему ты до сих пор скрывал свой певческий талант? - спросил я его, когда он закончил петь.