Музыкальный приворот

Жаль только, что я уже привыкла к тишине. Нинка, отвлекшись от женщины-критика, наклонилась ко мне и проорала:

— «Горизонт» окрыли для дебилов! Как раз почти двенадцать! Сейчас пойдем искать этого выродка!

Чтобы попасть во второй ВИП-зал «Конфетти», нам пришлось спуститься вниз, на первый уровень, — сначала нужно было пройти мимо танцпола и барной стойки, а потом еще спуститься на нижний этаж.

Несмотря на то что клуб только-только открылся, уже множество людей находилось на танцплощадке и возле огромной пятиметровой барной стойки, да и все столики в зоне отдыха были заняты теми, кто хотел весело провести субботний вечер и ночь. Большое количество отдыхающих и веселящихся было на среднем уровне — то есть на балконах, расположенных по периметру танцевального зала, который как раз считался уровнем первым. На балкончиках было расположено много диванчиков, и в прошлый раз, когда я приходила в клуб вместе с Нинкой, мы сидели именно там, наблюдая шоу-программу сверху. ВИП-зал, где располагались журналисты, находился на третьем, верхнем уровне.

Нинка с сожалением оглядела нижний уровень — ей тоже хотелось на танцпол. Танцевать она обожала и делала это очень красиво. Все-таки не зря все детство в школу бального танца проходила, а потом еще и танцем живота занималась.

— Хочешь здесь остаться? — спросила я девушку, вновь повышая голос, чтобы моя речь достигла ушей Нинки.

— Нет, конечно. Пошли в это самое «Конфетти». Я сейчас его задушу, эту скотину. — Она никак не могла называть Келлу по имени. Она была зла на весь мир и выругалась вновь, оглядевшись: — Чертова алкашня.

Многие разогревались спиртными напитками — оба бармена были заняты нескончаемым потоком клиентов. Кстати говоря, встретить под сиянием цветовых эффектов можно было не только молодых людей и девушек — люди гораздо старшего возраста тоже были не прочь посетить «Горизонт» и хорошо провести время. Только вот подростков младше восемнадцати не было: фейс контроль работал усердно и не пропускал несовершеннолетних.

— Не отставай! — горела озлобленная Нинкина душа местью, и девушка, несмотря на свои мозоли, быстрым пружинистым шагом направлялась мимо большой и медленно крутящейся в самом центре зала сцены в противоположный конец этого огромного помещения.

На сцене, кстати говоря, уже находился субтильный и сосредоточенный субъект в наушниках — веселый диджей. Он стоял, слегка покачиваясь в такт музыке около диджейского пульта, и проделывал какие-то манипуляции с вертушками. Именно он был источником всех этих ритмичных долбящих звуков.

Опасливо косясь на внушительных размеров дискобол, медленно вращающийся на самом верху, я поспешила за подругой. Почему-то этот огромный зеркальный шар мне не понравился еще в прошлый раз — я все боялась, что он оторвется и грохнется вниз.

Увернувшись от какого-то размахавшегося руками молодого человека, который, по-моему, вошел в транс из-за однообразной музыки, я выдохнула и сердито уставилась в спину Нинки. Ну не люблю я такие шумные и людные места — что поделаешь?

Через пару минут мы вышли из этого царства громовой музыки и ярких подсветок, лазерной иллюминации и попали в холл. Музыка была слышна во много раз слабее, что не могло не радовать. Народу здесь было тоже совсем не мало — он все прибывал и прибывал.

— Смотри, куда прешь! — крикнула Нинка какой-то девушке, которая вместе с большой компанией шагала ко входу на танцплощадку. Кажется, девушка наступила ей на больную ногу.

— Сама смотри! — не осталась в долгу кудрявая и сильно загорелая брюнетка.

Остановившись, Нинка тут же высказала ей, почему та может считать себя ночной бабочкой — только в нецензурных выражениях. Та тоже сказала Журавлю что-то обидное. Я испугалась, что они сейчас вцепятся друг другу в волосы, но молодые люди, которые сопровождали брюнетку, решили не обострять конфликт и молча утащили ее подальше.

— Вот же шалава! Ну что ты стоишь, Катя, пошли быстрее! Вдруг он мои деньги украдет? — Хмуро кинула на меня взгляд Нина и повела дальше.

— Ты не веришь, что он в тебя влюбился? — с улыбкой поинтересовалась я.

— Верю, — не поворачиваясь ко мне, буркнула девушка, — я с этой Альбиной еще поговорю! И не напоминай мне о ней.

— Почему? — невинно спросила я.

— Потому что эта экстрасенсша, мать ее, у меня на втором месте в черном списке!

— Что это у тебя еще за черный список появился?

— Список тех, кого мне убить надо. И хватит задавать глупые вопросы, а то займешь там почетное третье место.

— Ну и ладно, — пробормотала я, понимая, кто в списке на почетном первом месте.