Музыкальный приворот

— Ух ты, это, наверное, хахаль соседской Лизы вытворяет, — сказал он компаньону, глядя в окошко. — Асфальт малюет, художник хренов. Ты, Иваныч, только посмотри, что пишет парень! Это ведь даже не признание в любви! На месте этого Олега Романовича, который наверху живет, я бы этому парню настучал бы ногой по шее. Такой позор! Так его дочь опозорила в глазах всех соседей! А ведь у нас дом — сам знаешь! Все люди с положением! И тут такое на глазах уважаемого общества…

О том, что это посвящено его собственной дочери, а вовсе не Лизе, мужчина даже не задумывался. Он был твердо убежден, что единственный поклонник Нины, который мог бы осмелиться на такую выходку, — Келла, но сейчас, как говорила сама средняя дочь, «он полностью в ее руках». Конечно, Виктор Андреевич очень сильно не одобрял этого парня с синими волосами, как у гоблина (в сознании главы Журавлей гоблины выглядели примерно так, как барабанщик известной группы), но полагал, что этот дурак все-таки может способствовать улучшению родственных отношений между ними и престарелой теткой.

А вот Нинка сразу поняла, что этот знак предназначен ей. Нет, девушка не испугалась — она обозлилась и даже разбила любимую чашку, из которой пила зеленый чай с молоком.

— Мерзавец! — заорала она так громко, что Кот, сидевший на столе и пытавшийся стянуть колбасу с одного из маленьких бутебродиков, которыми Нинка поднимала настроение, подпрыгнул и в прыжке свалил стопку книг, предназначенных для одного из семинаров.

— Что за шум? — тут же заглянула к ней мама, несколько смущенная тем, что выдала стратегическую информацию дочкиному врагу.

— Кот книги уронил, — не стала говорить о надписи Нина и легонько пнула домашнего любимца, прогоняя вон из спальни. — Совсем распустился, мистер Большие Усы.

Животное, которое органически не переносило лжи, очень недовольно посмотрело на юную хозяйку и этой же ночью разодрало ей новые колготки, неосторожно высовывающиеся из шкафа. К тому же у Кота был комплекс по поводу его длинных усов.

А вот через час, когда Сергей, которому надоело сидеть в столовой между отцом и его компаньоном, наперебой расписывающими все прелести его, Сережиного, будущего поступления на экономический факультет, чтобы потом занять место главы компании Журавля-старшего, решил покинуть дом с целью посетить друга. Вот тогда и произошла совсем, по мнению Нины, странная вещь. И опять же причастен к ней был Валерий, в чьей груди пылала ревность. Он, видимо, подсознательно руководствовался словами Вольтера, доказывая, вслед за великим просветителем, что бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть. Он все-таки решил, что черноволосый парень с обнаженным торсом и есть тот самый таинственный Келла, о котором столько говорила Софья Павловна. Приняв брата любимой за ее молодого человека, он, а также двое весьма крепких молодых людей из личной охраны его папы, занимающегося в последнее время не только туризмом, но и старательно нарушающего закон, а также метящего в депутаты местного Законодательного собрания, решили подкараулить счастливого соперника. Не успел Сережа вальяжным шагом выйти из своего подъезда, как трое мужчин направились к нему с нехорошими намерениями. Только благодаря некоторой дальнозоркости, а также семейной хорошей памяти на лица Сережа успел убежать обратно в подъезд — под крыло других накачанных представителей охранного бизнеса, защищавших этот элитный дом от незваных гостей. Только вот на них Журавль-младший сильно не надеялся, а пешком дунул домой, где, опасливо прислушиваясь, не слышит ли папа, рассказал все Нинке. Та, естественно, рассвирепела. Терять младшего брата, пусть и такого раздолбая-мажора, ей не улыбалось. Поэтому она, помучив вопросами Сергея, который пребывал в небольшом шоке от случившегося, потому что так и не понял, за что его хотели побить, девушка спросила:

— Куда тебе там надо было идти?

— К другу. К Вэлу, — вздохнул парень. Он никуда уже не хотел. Вообще-то он считал себя сильным молодым человеком, но понимал, что против троих здоровых мужиков точно не выстоит.

— Когда я пойду к маникюрше, отведу тебя к нему, — решительно заявила девушка.

— Может, мы на такси доедем? — с надеждой спросил Сережа.

Но сестра была категорически против — очень уж она хотела увидеть этих смельчаков, которые решили, что Сергей и есть Келла. Сейчас Нинка ненавидела Бабу-ягу всеми фибрами своей души. Она пробовала позвонить своей Кате, но ее телефон, увы и ах, был сломан, в Интернете ее не было, а к домашнему телефону никто не подходил.

— Вечно, когда нужна, шляется где-то, — пробурчала блондинка, в пятый раз набирая номер подруги.

В тот момент, когда Катя и Антон, беспечно болтая, шли где-то недалеко от ее улицы, она и ее брат вышли из своего подъезда.

— Ниночка! — тут же дал себя обнаружить несчастный возлюбленный, выбегая из припаркованной у дома напротив машины.