Музыкальный приворот

— Ну, наверное, ваших десять зарплат точно, — важно кивнул юноша с дредами, словно самолично выплачивал Кею деньги.

Пока директор разговаривал со своими нерадивыми учениками, делегация вполне успешно прибилась к островку учителей, держащих оборону вахтерской.

— Ошшень супер! — на ломаном русском попытался сказать кто-то из американцев, которому нравилась такая вот неформальная культура в русской школе.

— Мисс Орлова, а ваш рок-кумир сидит вон в той гримерной? — вновь поинтересовался, повышая голос, чтобы переводчица услышала его слова, самый любознательный из иностранцев.

— Да-да, он в гримерке! — закивала головой девушка и подумала про себя: «Боже мой, нам никак нельзя опозориться перед американскими коллегами! И зачем я вообще пошла работать в школу? Лучше бы в ту фирму устроилась, которую мама мне предлагала….»

— Что делать с учащимися? — тем временем начали что-то похожее на военный совет собравшиеся здесь учителя. Кто-то предлагал вызвать милицию, но педагогическое большинство тут же отклонило это предложение — не хотели портить репутацию школе. Мужчины из гороно стояли отдельным кружком — молоденький физик в больших очках и та самая завуч младших классов, Ирина Родионовна, взяли на себя задачу сделать так, чтобы эти люди не заподозрили, что ситуация совсем уж критическая и вот-вот может разразиться скандал. Подобного в их родной школе еще не было, и если преподавали знали, как можно утихомирить одного-двух-трех (а опытные могли держать в узде и весь класс) подростков, то как воздействовать на огромное их количество, они не понимали. Опыта в подобных вещах у них не было, и все эти люди довольно смутно представляли, что такое настоящие фанатство, а о том, что в толпе все чувства заразительны и гипертрофированны — только догадывались. Вернее, догадывался физрук, который в юности часто бывал в столице на футбольных матчах и болел за московский клуб. А еще он посещал концерт одного из столпов рока, приезжавшего в Россию в конце восьмидесятых, и участвовал в огромной давке, когда пробирался за автографом. Этот бывалый человек прекрасно знал, что такое поклонники, которые ждут своего кумира. А если учесть, что этот кумир находится в такой опасной близости….

Задумавшегося учителя оттолкнули два бугая из десятого, и тот чуть не полетел на пол.

— Эй, — заорал физрук, — Палкин! Мышкин! Идиоты! Ко мне!

— Извините, — пропыхтел сзади директор, спешащий за учениками, — им некогда!

Парни действительно даже не оглянулись, хотя вся мужская часть школы физрука побаивалась — он был сильным и вспыльчивым мужчиной. Друзья-панки подбежали к завхозихе, у которой находился второй комплект ключей от всей школы, и едва ли не утащили пожилую женщину за собой.

— Лев Семенович? Что вы делаете? — разинул рот учитель физической культуры и спорта.

— Спасаю школу, болван! За мной! — распорядился директор, кидаясь к самой сторожке, которая надежно укрывала рок-звезду и его девушку, чье лицо разочарованные фанаты так и не смогли разглядеть. В руках у этого мужчины был какой-то пакет.

А ученики и ученицы опять решили спеть песню любимой группы «На краю», и это у них получалось все слаженнее и дружнее.

Чистый воздух разъедает злая тоска,
Проникает в твое сердце — только не плачь.
Коснись ты просто пистолета дулом виска.
Один щелчок — освободишься от неудач.

Мы сидели и скучали. Хотя, Кей в принципе был занят — он слушал новую свою песню в исполнении школьников и был очень доволен, хотя и не показывал виду, но я понимала это по его глазам, и мне почему-то стало за этого дурака очень радостно. Наверное, это реально здорово дарить миру свои чувства, эмоции и фантазии и понимать, что мир принимает это, и принимает с искренней любовью и восторгом.

Один щелчок — и больше нет здесь этих проблем,
И ты забудешь, что такое скука и боль.
Не будет больше в твоей жизни глупых дилемм.
Один щелчок — ты просто пальцу это позволь…

Я уже слышала эту песню, и не скажу, что она особенно мне нравилась — музыка ничего, но слова просто убивают, — это прямой призыв к самоубийству, но поклонники творчества «На краю» пели как-то по-особенному хорошо, что никаких отрицательных эмоций я не слышала — напротив, все те, кто сейчас состоял в сводном школьном хоре, испытывали какие-то сугубо положительные эмоции.

— Может быть, тебе все-таки выйти? Не год же мы будем здесь сидеть? — предложила я.

— Убери их, и я выйду, — огрызнулся тут же певец.

В это время произошло несколько коротких, но очень интересных событий. Кто-то повернул ключ в двери и прокричал:

— Откройте, это директор.