Музыка отчаянья

Ирина Каренина МУЗЫКА ОТЧАЯНЬЯ

* * *

С каждой войны — найди, кого знать и ждать,
Кто под крылом твоим будет и жив, и цел.
Сердцу наказано долю не выбирать,
Так вот и бьётся, взятое на прицел.
Войн же у нас — что кровавых ягод в горсти,
Мирному миру не привыкать к беде.
В каждой погибели ищешь, кого спасти,
В каждой воде — следы Его на воде.

* * *

За нами мёртвых больше, чем живых.
Мы — пасынки расстрелянного века,
Мы слеплены из точек болевых,
Нам не видать ни мёда и ни млека.
В разрывы сердца ломится весна
И на погостах расцветает пышно.
И музыка отчаянья слышна —
Затем, что больше ничего не слышно.

Автобиография

То, что прожито нами, что было у нас двоих —
От политинформаций на первом уроке до
Ковылянья через весь город зимой на своих двоих
С тяжеленным портфелем, в продутом насквозь пальто,
Потому что трамваи встали… Вот это вот
Несчастливое детство, шпана с заводских окраин…
Пирожковую помнишь, где был раньше Гормолзавод?
Мы ходили мимо неё, а вышло, что шли по краю.
Катафалки трамваев катились едва-едва,
Дребезжа и звеня, контролёрши ругались матом.
На язык ложились, как леденцы, слова,
И в тетрадях строки затаивались компроматом.
Помнишь ветки черёмух, стадион за моим окном,
Панораму города — крыши, трубы и горы?
То, что прожито нами, где порознь, где вдвоём,
То, что было впервые — с последующим повтором…
Эта дикая жизнь, как на свалке — кусты репья,
И как жалкий и чахлый — там же — цветок картошки
Меж дырявых кастрюль и разбросанного тряпья, —
Заповедник нашего детства, хлебные крошки.
И дешёвые лифчики в старушечьих кружевах,
И немодные клёши, извлечённые из нафталина, —
И банальные, пошлые, выспренные слова:
Их, как глину, мяли, не зная, что сами — глина.
И тулупчики куцые, очередь в «Молоко» —
Допоздна стояли, — и сетка со стеклотарой…
Это всё так близко и так уже далеко —
Сколько нам намотать пришлось по Земному шару!
Всё равно возвращаемся: набережная, пруд
И аллея, что дед посадил на моё рожденье.
Всё равно уезжаем. Но прошлое ждёт нас тут,
Говоря: всё, что было позже, — лишь наважденье.

* * *

По каким мы ни шлялись притонам,
Сучка-молодость, сладкая тварь,
Не дружили с умом и законом,
Составляли дворовый словарь.
Кровь кипела, дремучая, злая,
И гремело, и мучило вновь:
Голова ль ты моя удалая,
Беспонтовая эта любовь!
Как держались металлом усталым,
Как за веком неслись мы вперёд…
Нам сегодняшним — тёртым, видалым —
Не огонь остаётся, а лёд.
Холода расплескались по коже,
Воздух нежен, как нежен левкой…
Оглянись, незнакомый прохожий,
И запомни меня вот такой.

* * *