Музыка и зло в городе ураганов

Теперь оставалось лишь бежать со всех ног. Стояла невероятная жара, и Джуд чувствовала струящийся между лопатками пот. На палящем зное синяя форма духового оркестра быстро стала липкой и неудобной. Черная кепка в стиле милитари постоянно сползала на глаза, а зашнурованные туфли на низком каблуке сильно натирали.

Сбавь она темп или сделай передышку, ей тут же грозит опоздание. Поэтому придется перебороть боль и успеть на похороны, чего бы это ни стоило. Джуд подумала обо всем, что ее бесило, и гнев, словно пламя, питающее ее решимость, заставил ее бежать быстрее.

«Девочка моя, ты должна найти способ избавиться от гнева, – постоянно твердил ее лучший друг, Шарки. – В противном случае, он лишь усилится и, может быть, даже станет причиной твоей смерти».

То, что гнев обладал разрушительным действием, Джуд знала не понаслышке. Порой он нападал, словно дикий зверь, и вопреки всем стараниям у нее не получалось его обуздать. Но случалось и так, что гнев становился другом и помогал преодолеть тяжелый этап, который без его помощи Джуд бы просто не осилила. Поэтому каблуки ее стучали по земле, по спине струился пот, а она радовалась боли и возможности чувствовать ярость.

По доносящимся звукам музыки Джуд поняла, что наконец добралась до квартала Ураганов. В этой части города днем и ночью из каждого клуба и бара доносился джаз. Он звучал из музыкальных автоматов и фонографов, скрипел и трещал из радио в мужских парикмахерских и у стоек, где начищали обувь. В воздухе витал запах несвежего рома и лука, шипящего на жирных сковородках тележек с хот-догами. Чувствовался запах дешевого парфюма и мокрых бочек с устрицами, слишком долго простоявших под палящим солнцем.

Джуд все это нравилось. Она любила каждый булыжник и источенную временем деревянную доску; каждый железный балкон и горбатую улочку; каждую стойку с хот-догами и ящик с цветами; каждую неоновую вывеску и фонарный столб. Пусть магия каджу и исковеркала Батон-Нуар, Джуд все еще находила его самым замечательным городом в мире.

Наконец она скользнула за угол к штабу духового оркестра. Джуд испытывала сильный голод и надеялась улучить пару минут, чтобы забежать на кухню и схватить горячую чашку цикория со сладким пончиком, но, к сожалению, похороны уже начинались. Все присутствовавшие выстроились перед катафалком с блестящим черным гробом. Как и все катафалки в Батон-Нуаре, эту безлошадную повозку и тянули за длинную веревку четверо сильных мужчин.

Джуд заметила, что она не единственная среди опоздавших, – отсутствовало довольно много музыкантов. Шарки стоял на своем месте, как обычно с головы до пят увешанный амулетами каджу. Они болтались на цепочках у него на шее; красовались на лацканах пиджака; свисали с браслетов на худых запястьях. Шарки мог похвастаться угольно-черной кожей и невероятно красивыми скулами. Благодаря его красоте за ним обычно увивалось не меньше трех девушек одновременно. Джуд к их числу не принадлежала, несмотря на домыслы ее бывшего парня. Она познакомилась с Шарки или Кервином, как его звали раньше, в пять лет. Ему на тот момент было семь. Для Джуд он всегда был как надоедливый старший брат.

Несмотря на бедность, хорошо себя подать ему помогали проникновенные карие глаза и прямой аристократический нос. Его семья так долго прожила в Батон-Нуаре, что даже акцент его стал вкусным. Шарки играл на саксофоне в ряду позади нее. Встав на свое место и переведя дыхание, Джуд подняла руку в знак приветствия.

– Чуть не опоздала, дорогая? – заметил Шарки, приподняв бровь. Оглядев ее с ног до головы, он нахмурился и добавил: – Сейчас еще даже не полдень. Рановато для драк.

– Я не дралась, – возразила Джуд, пытаясь дышать спокойно. – Не в этот раз.

Джуд была не вправе винить Шарки за вспыхнувшее в его глазах сомнение. Дралась она часто и, как правило, сама искала повод. Впрочем, вступить в перебранку в Батон-Нуаре не представляло особой сложности. А для Джуд драка зачастую являлась единственным способом преодолеть внутренние переживания, несмотря на весьма временный эффект.

– Честно, – уверила Джуд. – Это не по моей вине. Меня избил арендодатель.

Глаза Шарки сузились.

– Ты в порядке?

– Бывало и лучше, – ответила Джуд, пожимая плечами. – А где все?

– Некоторые отказались приходить. Решили, что игра не стоит свеч. Их не прельстила даже выплата за работу в опасных условиях.

Джуд нахмурилась.

– Работа в опасных условиях? – переспросила она, утирая со лба пот. – А чьи это похороны?

– Разве ты не в курсе? – удивился Шарки.

Джуд покачала головой. Она так спешила, что не стала вникать в текст сообщения.

Ее друг наклонился, звеня амулетами.

– Королевы каджу, – тихо сообщил он.

– Айвори Монетт?

Шарки кивнул.

– Вчера вечером ее убили.

Джуд крайне удивилась, поскольку Айвори Монетт была одной из сильнейших магов города. Неприкасаемая Айвори… ну, или так она думала. Джуд не раз видела ее в Лунном Свете.

– Где это случилось? – поинтересовалась Джуд.

– В «Леди Грусть».

«Леди Грусть» – джаз-клуб на Самогонном бульваре. Говорят, коктейли там крепкие, клиентура опасная, а джаз – горячий.