Мужей много не бывает

Плевать мне было на доводы рассудка, нашептывающего мне, что видеть Костыля мог любой, кто отдыхал вместе с нами в те дни в пансионате. Что воспользоваться катамаранами или надувными лодками не возбранялось никому. Что в конце концов этот бинокль мог быть им утерян, а сам он мог сгинуть на какой-нибудь проселочной дороге и очутиться затем в одном из городских моргов, как лицо неустановленное, с номерной биркой на большом пальце ноги.

Нет, я ничего этого не слышала. Я слышала только отчаянный клич своего сердца, призывающий меня воздать кое-кому по заслугам.

– Око за око... – бубнила я, накручивая баранку руля по пути домой. – Ты еще узнаешь меня, гадина... Мы еще с тобой встретимся...

Как и с чего нужно начинать собственное расследование, я еще плохо себе представляла. Главной для меня сейчас была цель, а уж о средствах и путях ее достижения я в тот момент не задумывалась. Во мне в тугой клубок сплелись ненависть, боль, отчаяние, скорбь, желание быть отомщенной. И над всем этим незримо витал ненавистный мне облик девушки, которая походя разрушила мою жизнь.

Теперь ей воздастся так, что мало не покажется.

Глава 6

Лариска сидела на полу собственной кухни и исподлобья наблюдала за моими метаниями.

– Понимаешь, Ларочка, это след! – восклицала я с воодушевлением, которое понемногу подтачивалось ее насупленным взглядом. – Пусть ты окажешься права и я вытащу пустышку, но нельзя не попробовать, если меня что-то подталкивает!

– Знаешь, что тебя подталкивает? – Подруга тряхнула головой, снимая тюрбан из полотенца и пропуская сырые пряди волос сквозь пальцы. – Уязвленное самолюбие, и больше ничего. В тебе вдруг пробудилась твоя неотомщенная ревность, уж не знаю, кем разбуженная. Год ты прозябала в спячке, теперь начала работать локтями. Зачем?! Что ты с этого поимеешь? Зачем тебе этот геморрой?

– А ты не понимаешь? – Хотелось бы мне произнести это без горечи, да не получилось. Голосок завибрировал, съехав с тональности энтузиазма, и в нем отчетливо зазвенела слеза. – Я целый год прожила словно под наркотой. Кротов, говнюк, чуть что – укольчик, лапуня... Тьфу, козел!

– Ну, договорилась! – Лариска взяла в руки горсть вылущенной фасоли и, подув на нее, аккуратно уложила в чистый холщовый мешочек. – Все кругом дураки, козлы и убийцы. Не хочется тебе принимать случившееся с тихой печалью. Ну никак не хочется. Тебе феерическое действо подавай! Незнамов ушел на тот свет подобным образом. Так теперь и тебе понадобилось людям кровь попортить под звук фанфар. Представляю картину: приезжаешь ты к Дашке, хватаешь ее за косы и давай трепать и приговаривать – сознавайся, гадина! А она губы развесит и покается! Нормально, нет?!

– Да ладно тебе.

– Вот и я-то говорю, что это бред сивой кобылы. В лучшем случае она над тобой посмеется, в худшем же...

– Что?

– Отправит следом за супругом твоим, если она действительно такая дьявольщина. – Лариска опустила вторую пригоршню фасоли в мешочек и принялась сгребать пустые стручки в кучку. – Тебе что, делать нечего? Займись приусадебным хозяйством. Видишь, сколько Лидка фасоли навыращивала? Сортовая. Любо-дорого смотреть. А у тебя все бурьяном поросло.

– Канада-грин – это, милая, не бурьян! – наставительно произнесла я, вспоминая аккуратные газончики вокруг нашего коттеджа. – Это декоративная травка, на которую ты, между прочим, постоянно любуешься. А в саду у нас имеется работник. И не люблю я ковыряться в земле. Лидушке это нравится, а мне нет!

– А что тебе нравится? Идти по следу убийцы, которого ты сама себе придумала? Давай лучше за Летучим голландцем погоняемся. Эх, Витка... Дите бы тебе родить.

– От кого? От Кротова, что ли? – фыркнула я почти презрительно, мысленно представив малюсенькую копию Николая в люльке, орущую благим матом. – От кого нужно было родить, не получилось. А от этого... Не хочу!

Лариска тяжело вздохнула и поднялась с пола. Быстро ликвидировав в кухне учиненный беспорядок, она поманила меня пальчиком в комнату.

– Слушай меня, подруга, – начала она, угрожающе сдвинув брови и скрестив руки на груди. – Я, конечно же, делаю скидку на безумную по силе любовь к усопшему. Я, конечно же, знаю, что такое жить под одной крышей с нелюбимым человеком. Делить с ним постель и все прочее. Я даже могу понять твой теперешний взбрык: засиделась баба дома, надоело трахать молоденьких мальчиков, не хватает адреналина в крови и так далее. Но я тебя заклинаю!.. Заклинаю не влезать в это дерьмо! Пусть все идет так, как идет. Не пытайся ничего изменить. Ну... в крайнем случае расстанься с Кротовым, если он так тебе противен. Но не делай ничего из того, что задумала. Я тебя умоляю!

Лариска была слишком сурова, слишком серьезна, слишком настойчива, чтобы я не прониклась пониманием и не заподозрила неладное. Повесив голову на грудь и сцепив пальцы рук за спиной, я методично заходила по комнате, почти так же, как до этого в кухне. Мысли ворочались, будто жернова гигантской мельницы, я старалась осознать все услышанное и отсеять ненужную эмоциональную дребедень, которой пыталась прикрыться подруга.