Мужчина для сезона метелей

Она вздохнула. Вернувшись к себе, снова прокрутит этот разговор и заметит, поймет, осмыслит то, что, возможно, не уловила сейчас. Надя умела это делать всегда — так устроена ее память. Она с легкостью училась в университете, никогда не записывала лекции, она их запоминала, а потом, дома, словно включала внутренний магнитофон и прослушивала.

— Болезнь, — продолжал доктор, — испытание или кризис. Выдержите — подниметесь на новую ступень. А если не справитесь, сорветесь в бездну, — предостерег он.

— И увлеку за собой всех, кто рядом, — в тон ему добавила она. — Нет, от этого мне не станет легче.

— Знаете, Надя, я уверен… вы удивите даже себя.

— Почему?

— Вы сидите передо мной в своем кресле так, словно оно из дорогого гарнитура. Мне кажется, я вижу резную спинку, обойный шелк… — Он улыбнулся. — Я не знаю, какие на вас туфли, но, судя по тому, как вы прекрасно причесаны и искусно подкрашены, у вас на ногах не шлепанцы в клеточку.

Она засмеялась.

— Я показала бы вам туфли, но…

— Простите. — Он быстро наклонился и отогнул край пледа. — Черные лодочки. — Он засмеялся. — Я рад, не ошибся.

— Я даже дома не ношу такие тапочки, — заметила Надя.

— И не носите. Они — первая ступень…

— Я догадалась, — пришла на помощь Надя.

— Мудрые знаете кто, Надя? — спросил доктор. — Познавшие себя. А умные — те, кто познает других. Только познав самого себя, ты можешь стать самим собой. Удачи, дорогая…

В эту ночь, как уже много, много ночей, Надя лежала одна в двуспальной супружеской кровати. Николая переселила в отцовский кабинет со старым кожаным диваном. В ночи вроде сегодняшней Надя чувствовала себя так, словно предощущала родовые схватки.

Доктор говорит, что она станет другой, с другими мыслями, которые подходят ее другому телу? Переродится? Родится заново? Казалось, она давно угадывает надвигающуюся боль, без которой этого не произойдет. Ей не хотелось больше утыкаться Николаю в шею и плакать, просить, чтобы он обнял ее.

Надя сама знала: ей все равно придется остаться один на один с собой. Но доктор сказал об этом так ясно, без всяких ужимок и успокоительных слов. Да, она будет с Марией, Которая утром — уже скоро — усадит ее в кресло, повезет в ванную, поможет совершить все, что положено человеку делать по утрам самому.

Доктор сказал одну фразу, которая понравилась ей странностью. Долгий брак — это произведение классической музыки и точно так, как оно, требует стройной композиции, гармонии, но взамен обещает удовольствие для тела и для души. Краткий брак похож на попсу в трехминутном формате на ультракоротких волнах. Важен только ритм, он дает удовольствие телу. Душа ни при чем.

Он прав, подумала Надя. В браке с Николаем было больше физиологии, чем чего-то еще.

Настроение поднялось — что ж, она соображает. Еще до встречи с доктором начала понемногу расставаться с прежней жизнью, а он успокоил ее — все правильно, так и надо.

Толчком послужил мелкий случай — Надя потребовала от Марии надеть на нее полосатую юбочку, прежде она была так хороша в ней. Она подчеркивала тонкую талию, а Николай восхищался ее фигурой, похожей на песочные часы. Но юбка не застегивалась на раздавшейся от долгого сидения талии. И тогда Надя поняла — все должно измениться, даже одежда.

— Ее и вот это, — она указала на ряд вещей в шкафу, — отнеси в церковь, — велела она Марии. — Женщина удивленно посмотрела на нее. — Нет, я не собираюсь ходить в халате. Но мне нужно все другое… новое, — добавила она. — Я надену брюки. — Она указала на черные, из хорошей шерсти, купленные перед поездкой в Москву. «Чтобы не продуло в дороге», — сказала мать, а Надя усмехнулась — ее бедра давно ничего не чувствуют.

Так, может быть, иначе взглянуть и на предложение дяди Александра? У дочерей обнаружился идеальный слух. Дядя Александр предложил, когда им исполнится шесть лет, отправить их к нему, в музыкальную гимназию, за обучение в которой он готов заплатить.

Надя понимала: его шаг объясняется не только одиночеством — дядя Александр холостяк. Но дело еще и в том, догадывалась она, что он считает себя отчасти виноватым в произошедшем с ней… Тот самый случай, когда благими намерениями вымощена дорога в ад. Но не тому, у кого возникли эти намерения…

Возможно, вспомнила она, стоит принять еще одно его предложение — отдать деньги в траст. Не ему, а его протеже из Тампере. На этой операции она может заработать очень прилично. К тому же риск берет на себя он. Ей нужны не столько деньги немедленно, сколько проверить свои возможности. Она хочет убедиться, что не пропадет в этой жизни. Не только потому, что у нее есть провайдерская фирма, в которой Николай, по сути, наемный работник — на этом настоял отец, Наде нетрудно догадаться почему. Она должна понять, способна ли рискнуть деньгами и приумножить их.

Ее родители немолоды, хотя вполне стойки, если учесть, что открылось им однажды… И что старались сохранить от нее в тайне. Надя узнала тайну давно, о чем они не подозревали. Поэтому они будут держаться вместе с ней так долго, как позволит жизнь.