Мутные глаза совести

Хаксли с интересом посмотрел на него и сказал.

— Ну, сомневаюсь, что работорговля может служить оправданием для ваших личных трагедий. С другой стороны, я вас понимаю, Анатоль. Вы хотите сбежать? Меня радует этот факт. Ведь если мне не удастся засадить вас в лагерь, то однажды придется вас просто пристрелить, как собаку. А этого мне поверьте совсем не хочется… Поэтому, чем скорее вы покинете Землю, тем лучше для вас. Кстати, вы уже подобрали себе теплое местечко?

Анатолий пожал плечами.

— Ну… "Сентер Эволюшн" Титан..

— О да… Наслышан. Чудесное место. Хотя… — Хаксли полез за пазуху и вытащил голографический планшетник. Пощелкав сенсорами, он выбрал картинку и показал Анатолию. — Вот смотрите. Мечта, так сказать. "Галактик-Сити", Каллисто… Мои доходы не сравнить с вашими, Анатоль, а потому для меня это так и останется мечтой. Вам вполне должно хватить на небольшую резиденцию, и еще останется на безбедное существование…

Анатолий всмотрелся в пейзаж и с благодарностью кивнул.

— Интересный вариант, Говард. Интересный. Я подумаю.

Хаксли выключил компьютер и задумчиво проговорил:

— Не сомневаюсь, Анатоль. Не сомневаюсь. Однако, рекомендую вам поторопится. Видите ли, мне до пенсии осталось всего ничего. Начальство требует результатов, а их не так уж и много. Я посадил братьев Квардишвили, мои люди убили Монза и Манкевича, оказавших сопротивление аресту. Пуля Манкевича, которую извлекли из моей ноги, очень серьезно повлияла на мое общее восприятие окружающего мира. Меня раздражает то, что борьба с нелегальными приисками Внеземелья происходит здесь. На Земле. А вы, Анатоль, один из немногих оставшихся рекрутеров. Поэтому, мой вам совет — убирайтесь. На Титан, на Каллисто, К черту на рога. Я хочу отчитаться перед начальством и спокойно уйти на пенсию. И поторопитесь. Ваше время уходит.

Анатолий кинул на стол несколько бумажек и встал.

— Спасибо, Говард, за совет. Я думаю, что есть резон последовать ему. А Каллисто… Ну что же, это вариант.

Он повернулся и не прощаясь направился к выходу. Хаксли некоторое время неподвижно сидел, глядя прямо перед собой. Потом одним движением затушил сигару и вытащил коммуникатор.

— Господин Джордан? Это Говард Хаксли, два-шесть-девяносто-восемнадцать… Да, закончил. Как и обещал, Каллисто. Мужчина, двадцать восемь лет. Белый. Женщина, двадцать семь лет. Белая. Девочка, шесть лет. За девочку — восемьдесят, как договаривались. Девочки нынче в цене. Я знаю, знаю… Что поделать, господин Джордан, деньги не пахнут, как говорят русские.