Мутное дело

— Нет, — аристократ покачал головой, — ты же знаешь, что Милиус никогда не лжет. Значит, этот вор действительно обвиняется в покушении.

— Интересный ребус, — золотая молодежь с любопытством разглядывали живую загадку, вор же в свою очередь начал злиться на такую бесцеремонность и безжалостность. Лишь эльфийка смотрела с сочувствием, но пока не вмешивалась. — Может, просто нашли крайнего и повесили на него обвинения?

— Нет, — покачал головой Димириус, — тут явно тоньше игра. Нельзя предъявить подобных обвинений без доказательств, в противном случае будут последствия для обвиняющего. А значит, доказательства есть и они достаточные, чтобы Верховный суд их принял.

— Но как? — голос демона, несмотря на задумчивость, всегда выражал агрессию.

— Сейчас узнаем, — Димириус наконец-то обратился к вору, — сударь, будьте так любезны, расскажите свою историю.

— Он же вор. Не соврет? — Шерхан в отличие от аристократа не утруждал себя лишней вежливостью.

— Нет, — вмешался Милиус, — уважаемый Доран, я являюсь очень сильным эмпатом, поэтому крайне настоятельно не рекомендую пробовать соврать. Или о чём-то умолчать. Так как я знаю о ситуации сильно больше, чем ты.

Доран только что осознал, что практически не дышал, пока происходил диалог.

Шумно вдохнув, он огляделся и начал рассказ.

Речь вора представляла собой сбивчивую, нелогичную и крайне непоследовательную мешанину слов, что Дорану в сложившихся условиях было простительно. Как ни странно, золотые аристократы внимательно слушали и даже не показывали тени недовольства столь жалким подходом.

Хотя… вор взял паузу, так как в горле пересохло и бегло осмотрел «аудиторию»: орчанка особо и не слушала, витая в своих «темных» мыслях, аристократ и демон надели на себя холодные маски и не пропускали никаких эмоций, лишь эльфийка переживала и иногда очаровательно покусывала свои губы, да Милиус стоял сбоку и смотрел с доброй, располагающей полуулыбкой. Собственно, он и протянул вору стакан с чем-то ягодным и предложил промочить горло.

— Все-таки искусству рассказа, вам, Доран, стоит еще поучиться, — произнёс красавчик, пока юноша пил.

— Ваше Сиятельство… — вор в растерянности начал оправдываться.

— Ничего страшного, я так уж и быть поассистирую вашему рассказу.

— Спасибо, Ваше Сиятельство, — вор не очень понимал, что происходит, но противоречить графу не стал.

— Отлично, тогда думаю стоит начать рассказ с вашей семьи. Хотя бы самой ближней. Иначе присутствующим здесь людям будет сложно правильно понять вашу мотивацию.

В этот момент перед Вероникой проскочила огромная пиктограмма удачи, но она снесла её в сторону, так как, начиная с этого момента, рассказ вора стал крайне увлекательным. Милиус оказался действительно сильным помощником, и его лёгкие, ненавязчивые вопросы и намёки держали испуганную речь вора в рамках логичного и ясного повествования. Иногда он даже прерывал вора и давал историческую справку, объясняя те или иные события. В какой-то момент Доран поймал себя на мысли, что даже ему интересно слушать собственную историю жизни, и как он оказался в такой ситуации.

— Как так? — Леария в первый раз позволила себя прервать повествование, до этого очаровательная беловолосая эльфийка иногда издавала ахи-вздохи только в самые напряженные моменты.

— Я не знаю, — растерянно ответил Доран, так как и сам не понимал, что сподвигло его поцеловать безумную убийцу Вери.

— О, — мягко вмешался Милиус, — пути любви и страсти неисповедимы.

— Но…

— Неисповедимы, моя маленькая сестрёнка, — Милиус явно пользовался авторитетом в этой странной компании, — а теперь предлагаю вернуться к рассказу. Доран, прошу вас, расскажите, что произошло в подземельях.

Вор выдохнул и рассказал начало своего сегодняшнего дня: как он попрощался с Вери, по карте вышел на точку выхода на поверхность и встретил арбалетчика-ликвидатора. А заодно о том, что сегодня он стал убийцей. На моменте убийства эльфийка вскрикнула, а вот остальные к этому отнеслись довольно равнодушно, хотя оно и понятно: юноши — явно постоянные завсегдатаи боевых арен, а значит, так или иначе ходят рядом со смертью, а орчанка… Доран мало что слышал про малефицистиков, но то, что он слышал, не внушало никакого оптимизма. Некроманты и то человечнее.

Наконец Доран поставил точку в своем рассказе, объяснив, как он появился в ложе Де Мориан, и почему это казалось ему хорошей идеей.

Равнодушие орчанки Карлесии, вежливое сочувствие красавчика Милиуса, скрытое раздражение демона Шерхана, задумчивая заинтересованность аристократичного Димириуса и явное сочувствие эльфийки Леарии.

— Мы должны ему помочь! — безапелляционно произнесла она.

Остальные отреагировали по-разному:

— Категорично, — это Милиус. Аристократ и демон синхронно перевели взгляд на эльфийку: первый с некой снисходительностью, а вот второй с непониманием. Орчанка… орчанка никак не отреагировала.

— Ты понял? — тихо спросил Шерхан своего товарища.

— Она же целительница, у них мозг по-другому работает, — также тихо ответил Димириус.

— А. Понятно.