Мустанг и Чика

Я уже догадался хоккейным умом, кем является чернявый. Вычислил таким же образом и квадратного босса. Подмосковного партийного царя Конотопа Василия Ивановича отличало особое пристрастие к воскресенскому «Химику» настолько, что другим подмосковным командам запрещалось даже мечтать о выходе в высшую лигу.

Изобразил всеми мышцами своей наглой морды, что не имею никаких идей по спортивному брюнету. Тот нисколько не обиделся и даже улыбнулся, зато квадратный возмутился:

- Ты только посмотри на этих охламонов. Не знают и ничего не хотят знать. Ты сейчас сидишь с самой легендой советского хоккея. Это же Эпштейн Николай Семёнович, основатель «Химика» и её заслуженный тренер. Команда не покидает верхние строчки высшей лиги. «Спартак» и «ЦСКА» очень трясутся, когда им предстоит игра с ними.

- Наговариваете, - мягко поправил его тренер, - Пока мы в середнячках обретаемся.

- Если не будем ничего делать с молодёжью, то и в середине не останетесь, - раздражённо поменял свою точку зрения квадратный вождь, - Менделята совсем играть разучились. Выгнать что ли этого твоего Славку Одинокова?

- Вступлюсь за коллегу и своего бывшего ученика. Играют наши менделейчики на вполне приличном уровне. Всё дело в этом внезапно свалившемся на нашу голову феномене, - брюнет указал на меня, - Играет стервец просто виртуозно. Я бы не отказался его взять себе в основной состав Химика.

- Ну, так за чем дело стало? Бери его, - с барскими интонациями в голосе проговорил квадрат, - Позвоню сам Раткину в Правдинск. Но, только со следующего сезона его возьмёшь, а в этом пусть поможет нашим менделятам заделать бреши и выбраться на первое место.

Вообще-то я здесь, кажется, в живом виде сижу и где-то даже ушами слушаю. Не перепутал ли мужик случайно эпохи, а то происходящее мне живо напомнило продажу крепостного крестьянина на торгах.

- Моё мнение не лишним было бы спросить, - как бы невзначай пробухтел я, - У меня есть родственники, друзья, интересы. Никуда переходить пока не собираюсь.

Партийный вождь посмотрел на меня, как на внезапно заговорившую куклу.

- Ты представляешь себе, с кем сейчас разговариваешь? - начал багроветь он.

- Областной первый секретарь, - скучным голосом удовлетворил его любопытство.

Вернувшийся вождь районного уровня тут же влез с угодливой улыбкой.

- Не беспокойтесь, Василий Иванович. Мы с ним поговорим. Всё будет в полном порядке.

- Не сомневаюсь, - пропыхтел товарищ Конотоп и раздражённо ушёл.

Видя, что дело идёт к развязке, срочно накидал в тарелку всяких элитных вкусностей и принялся усиленно работать челюстями, слушая об ожидающих меня молочных реках в кисельных берегах, если не стану глупить и соглашусь играть за местный «Менделеевец».

А на часах уже начало пятого. Соратники мои, наверное, умотались домой, прихватив зловредного змея. Как они там с пьяным водилой ситуацию вырулили, интересно бы знать? А товарищ Сорока меня уже порядком остодрючел своими уговорами. Изобразил состояние, что нужно уже домой возвращаться к мамке под крылышко. Против такого аргумента сильно не попрёшь. Заставили взять визитки с обещанием в ближайшие два-три дня дать ответ и предложили посетить склады, чтобы прибарахлиться. Распоряжением Первого никто пренебречь не осмелился. На Жигулёнке меня повёз не Эпштейн, а неприметный помощник. Не знаю чей. Ещё обнаружилась одна смешная фишка. Этот чувак был готов исполнять любые мои капризы, сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица. Просто киборг с планеты Зет.

Ехал и предвкушал, что мне вывалят всё самое стильное импортное шмотьё от которого дух захватит, раз уж от самого Конотопа распоряжение поступило. Джинсами там даже не пахло, зато унылых костюмов загробных расцветок хоть завались, свитерки с идиотскими оленями. Обувка тоже не особо радовала глаз. Ясное дело - всё от отечественного производителя. Рубашки более-менее приличными оказались. Набрал их целых четыре штуки. Пришлось скрепя сердцем выбрать костюм мышиной окраски, свитерок и боты чёрные «Смерть в тоске». Ещё на один костюм рука на поднялась, хотя советовали. По мелочи настрелял всяких носков, трусов, носовых платков. Мне всё это упаковали в плотную коричневатую бумазею и с выражением безмерного счастья на лице вручили.

Заставил своего киборга сразу же отвести мою драгоценную персону в родные края. Тот слегка погрустнел, но ничего не сказал. Вскоре его Жигуль зафырчал по пустынным подмосковным дорогам. Пытался разговорить своего невозмутимого спутника. Не сидеть же безмолвным чубраном на попе ровно. Особых успехов не добился. Отвечал он односложно, нехотя. В городке высадил возле самого подъезда и на предложение подняться ко мне, выпить там чайку и немного отдохнуть после двухчасовой поездки, ответил решительным отказом. Ну, как говорится - насильно мил не будешь. Попрощался с ним и потопал в свою халупу.