Муссон Дервиш

Симода, старый город на юге полуострова Идзу. Он очень популярен у девушек из офисов Токио. Мне нравилось сидеть на скамейке в парке и наблюдать, как они пытаются хорошо провести время. Таблички на набережных Симоды предупреждают о цунами, приливных волнах возникающих в результате землетрясений. Их высота три - четыре метра и судам в море они не опасны. Когда приходит оповещение о цунами, суда обычно уходят подальше от берега. Волна становится опасной только в непосредственной близости от земли. Проходя мелкие глубины, заливы и устья рек она превращается в водяную стену, сметающую всё на своём пути. Храм в Камакура, в котором находится знаменитая гигантская бронзовая статуя Будды, был унесён цунами, а массивная статуя осталась. Все рыбацкие порты обнесены бетонными стенами для защиты от цунами. Подъездные пути к порту могут закрываться стальными воротами и ставнями. Инвестиции в эти инфраструктуры поражают.

В Симода, на следующий переход до Онахама, к команде присоединился младший брат шкипера. Добродушный парень, характером полная противоположность Тоши: уверенный, там где тот начинал метаться, застенчивый, когда шкипер становился нахальным. Получив диплом инженера он уехал в Америку, где проектировал и строил водяные горки для парков развлечений. Проведя два года в Канаде и США он совершенно не говорил по английски.

Немножко понимал, но не делал никаких усилий, чтобы научиться говорить. Работая в японской компании, живя с японцами, ему совсем не нужен был английский в Америке.

Приезжая в отпуск в Токио, он познакомился с яхтсменами и стал членом гоночной команды базирующейся в Абурацубо. Через друзей он организовал приглашение на стоянку на муринге в этой эксклюзивной гавани.

Мы прибыли туда в субботу вечером и гоночная команда тепло приняла нас. Полуостров Мисаки, к югу от Токио, славится своими суши и нас повезли на ужин в суши-бар. Суши, это комочек клейкого риса сверху которого уложен тонкий ломтик сырого морепродукта, кальмар, рыба, гребешок, осьминог, икра. Иногда их оборачивают тонким, как бумага, листом сушёных прессованных водорослей. Примерно так вам переведут слово «суши», но это совершенно неадекватное описание, потому что суши, это вершина японской кулинарии.

Гонщики арендовали небольшой домик над самым портом и всей толпой завалились туда после ужина. Было много о чем рассказать друг другу, множество новостей, слухов, историй, много рома и саке. Все сидели или лежали на полу, на татами, так как комната была пуста, в ней ничего не было, кроме телевизора, но никто не обращал на это внимания. Забавно было слушать как беседуют японские яхтсмены. Многие морские термины заимствованы из английского. И парни, которые с трудом могут произнести «Good morning», обильно сдабривали свой японский словечками типа: «sagging forestay», «whisker pole», «weather helm» - английскими терминами, настолько специализированными, что могли бы ввести в замешательство и носителя английского языка. В полночь все вдруг разом угомонились. Из стенных ниш достали футоны, мы расположились на полу, как сардины в банке, и провалились в сон.

В воскресенье утром владельцы яхт из Токио и Йокогамы приехали в Абурацубо, спустили свои игрушки на воду, отошли под мотором на несколько сотен ярдов к выходу из бухты и встали на весь день. Ели, выпивали, пытались рыбачить. Было слишком ветрено, чтобы выходить наружу в залив. Вся гавань была заполнена лодками, которые никуда не шли. Из за аномальной переполненности приключилась большая толкучка, едва удавалось избежать столкновений, запутывались винты, перепутывались швартовы — Вавилон некомпетентности. Мы на Атуи занимались ремонтом, подгоняли фитинги подаренные нам гоночной командой. На соседнем муринге помогли распутать винт и взамен вечером нас отбуксировали из залива.

Сангарский пролив отделяет Хоккайдо от Хонсью. У моряков он стоит в ряду с другими знаменитыми проливами высоких широт, такими как Ла Манш, Бассов пролив и пролив Кука. О условиях навигации в Сангарском проливе можно сказать только две хорошие вещи: он глубокий по всей ширине и свободен ото льда круглый год. Он несёт воду из Японского моря в Тихий океан, восточное течение в центре пролива достигает скорости трёх-пяти узлов. Приливы-отливы на него влияют очень мало, в Японском море они редко превышают один метр. Восточные шторма, дуя против течения, поднимают убийственные волны. Летом весь пролив часто бывает покрыт плотным туманом, заходящим миль на шестьдесят- восемьдесят в океан, видимость меньше пятидесяти ярдов. Туманные штили длятся по несколько дней, сменяясь грозовыми фронтами и депрессиями, ветер либо сильный, либо его совсем нет.